Об одном и том же - стр. 30
Через полчаса работа закипела с новой силой. Сеньора Мозарчетти то и дело пила кофе и закуривала тонюсенькие сигаретки. Делая по четыре-пять неглубоких затяжек, она отпивала из маленькой чашечки кофе, затем встряхивала своими вьющимися тёмными кудряшками на голове и громко что-то выкрикивала. Оксана сидела с закрытым ртом, словно набрала в рот воды, ничего практически не переводя ни в одну, ни в другую стороны. А Гога постоянно щурился от яркого света в лицо софитов и глупо улыбался, выказывая свою кривозубую улыбку.
Началась съёмка. Первый дубль был самым забойным. Это надо было видеть. За монтажным пультом оператора молодой итальянец пытался поймать интересную картинку, но, честно говоря, не требовалось никаких усилий, т. к. все без исключения персонажи были готовыми телегероями, способными с первых же минут в десятки раз поднять рейтинги и приковать к экранам телеящиков десятки миллионов зрителей. Таксист Марио в сопровождении двух итальянских чудаков на букву М – это жених из Палермо, Виолончелист Джузеппе с мамой 92 лет и старшей сестрой, старой девой из Неаполя, и, наконец, Гога с Оксаной из Санкт-Петербурга. Почему, скажите, наши российские юмористы, сатирики не ездят на такие передачи? Почему российское телевидение не закупает трансляции подобных программ?
– Anziani, senoriti! Cominciamo Preparati, per favore. Attiva il conto alla rovescia. Cinque, quattro, tre, due, uno, sono iniziati[7], – Кларетт Мозарчетти начала программу легко и непринужденно. Первым на посиделки запустили 39-летнего таксиста Марию с 45 летним корешом Николо и 42-летним Педруччи.
– Це Маріо зі своїми друзями гомосека. Пидораси смердючі, бл@дь. Вони тобі не конкуренти. Не бійся. Дивись як Маріо заїкається від страху. Зараз обоссусь[8], – Оксана переводила Гоге свои первые впечатления. Гога делал вид, что понимает. – Розслабся, що не напрягайся. Поклади свою руку мені на плечі, обійми мене[9], – Оксана наивно полагала, что Гога – мужичок нерешительный, из робкого десятка, который просто её стесняется, боится показывать, что он мужик.
Но всё было гораздо проще. Гога ничего не мог понять. Когда Оксана положила его руку на свои плечи и шею, то Гога вдруг решил, что можно потискать девушку за ляшки и жопу. Более того, он чуть не засунул своей переводчице руку под юбку. Всё это не ускользнуло от камеры. Итальянцы, подонки, стали снимать сексуального гангстера Гогу больше, чем того требовал формат передачи. В соседних комнатах (помещениях павильона) невесты с группой поддержки, женихи – все только и делали, что смотрели с выпученными глазами на монитор с русским женихом и его девушкой-переводчицей.
По ходу программы всё время гнали рекламу. Разная тематика, на итальянском, на албанском, на французском, на английском языках. И каждый ролик сопровождался итальянскими титрами. Такого обилия рекламы нет даже на российском телевидении. Оксана быстро смекнула, что она получает определенную раскрутку и теперь её такса будет автоматически повышена в несколько раз, т. к. масса мужиков захочет перепихнуться с такой теледивой. Она предвкушала уже радость успеха, мысленно начинала подсчитывать свои барыши… А Гога тем временем думал о том, что ему надо бы где-то перекусить, подкрепиться. Его банально доставал голод. Мужику надо было плотно поесть.