О прожитом с иронией. Часть вторая - стр. 3
– Что, вот этот?
Ломакин буркнул:
– А ты что, министра внутренних дел ждёшь? Другого не будет.
И уже обращаясь к Коломийцу, сказал:
– Понятым будешь. Ясно?
Иван Егорович кивнул. Про понятых он что-то слышал, вроде это люди, которые присутствуют при изъятии документов или каких вещей у преступников.
И уже смелее ответил:
– Ясно, товарищ начальник.
К семи вечера парень, звали его Павел, пожав руку, отпустил Ивана Егоровича:
– Спасибо за содействие органам. Всего доброго.
Коломиец вытер вдруг вспотевшую руку.
– И что, мне можно идти? А куда?
Паша пожал плечами:
– А куда хочешь, можешь к Ломакину спуститься.
Коломиец так и сделал. Спустился к кабинету с табличкой, тихонечко постучался. Ответа не последовало. Он присел на знакомый стул. Идти, не идти? Вновь поднялся, постучал в дверь, теперь громче.
– Ну, кто ещё там…
Ломакин выглянул в коридор.
– А… Это ты. Что нужно?
Иван Егорович растерянно посмотрел на Ломакина:
– Так это… Я пошёл?
Ломакин прищурившись посмотрел на Коломийца:
– Тебе что, ночевать негде?
Иван вздрогнул. Хороший нюх у оперативника. Но ответил бодро:
– Почему же негде. Есть где, есть и квартира, и дом, всё есть. Я просто подумал, вдруг вам ещё какая помощь потребуется. Я всегда готов.
Ломакин с явным подозрением смотрел на Коломийца.
– Помочь? Помочь-это хорошо. Давай-ка ты завтра к девяти подходи, разберёмся.
Иван Егорович улыбнулся:
– Я понял. Сергей Петрович, так я подойду? Ломакина в двери уже не было.
В мамину коммуналку Коломиец добрался к восьми. По пути заскочил в гастроном, купил батон, кефир и шесть штук плавленых сырков. Большего при желании купить не мог-полки пусты. Вот и дом. Лифт, как всегда, не работал, так что на девятый этаж не дошёл, а дополз. Дверь комнаты почему-то оказалась открытой. Соседка, вечно опухшая от пьянства Алиска, прятала глаза, видно было, нашкодила. Шарить в чужих шкафах и комнатах эта дама умела.
Он устало посмотрел на Алису:
– Сергеевна, опять в комнату лазила? Я же просил, если что надо, ты спроси, может, что и дам. У мамы брать нечего, зачем ты лазишь?
Сергеевна что-то фыркнула и ушла к себе.
Тяжело вздохнув, Коломиец вошёл в комнату. Осмотрелся. Вроде все вещи на местах. Вот только тяжёлый запах алкоголя говорил о том, что соседка была здесь, причём совсем недавно.
Иван Егорович распахнул окно и как был, не снимая верхней одежды, плюхнулся на кровать. Закрыл глаза. Сон накатил быстро, и это не от усталости, просто родительский дом, атмосфера домашнего очага приняла его и успокоила. Успел ещё подумать: мама отругала бы, что в ботинках лёг…
Проснулся Коломиец в семь утра. По привычке было пошёл в туалетную комнату, а её-то и нет. Чертыхнулся, вспомнив вчерашние злоключения, и вышел на кухню. Соседка рано обычно на кухню не выходила, но сегодня будто ждала, дремала сидя у своего столика. Услышав скрип двери, встрепенулась:
– Доброе утречко, Иван Егорович. Как спалось? Надолго ли в гости?
Иван, не отвечая, прошёл в туалет. Сделал свои дела и в комнату, а это значит, опять через кухню.
И здесь Алиска – сидит, подперев руками грудь, улыбается и вновь с вопросом:
– Иван Егорович. Спрашиваю, как спалось? Надолго ли в гости?
Ну что ей сказать? Он пожал плечами:
– Надолго, Алиса Сергеевна.
В девять утра Коломиец был в милиции. Дежурный спросил, куда, мол, товарищ идём? Ответ прозвучал как пароль: