О прожитом с иронией. Часть третья - стр. 14
Николай, извинившись за поздний звонок, коротко рассказал о произошедшем и, понимая тревогу Сереброва, в разговоре высказал уверенность, что случившееся никакого отношения к делам завода не имеет.
– Иван Андреевич, я вам завтра всё подробно расскажу, только вот что, не хотел бы приходить на завод, больно вид неприглядный, синяки на теле под одеждой не видно, но вот лицо… маску на физиономию не натянешь.
Серебров понял ситуацию.
– Николай Петрович, не тревожьтесь, утром сам к вам подъеду.
Ольге Николай рассказал всё и в красках и подробностях, всё, буквально до мелочей. Супруга, несмотря на молодость, была мудрой женщиной. Она с ходу предложила Николаю на время уехать из города и, может, даже попросить Сереброва организовать его защиту, частную или через милицию. Предложение уехать вполне разумно, он даже знал, куда отправиться, но вот насчёт милиции были большие сомнения, не хотел Николай заявлять о своём насильственном похищении. И не деньги, что всучили ему перед тем, как выгрузить на дороге, причина, нет, просто понимал, похищение – случайность, бандюганов вряд ли найдут, тем более расплодилось этих тварей бесчисленно и милиция их не всегда ищет.
Наутро приехал Серебров. Приехал не один, с врачом. Пока Иван Андреевич пил чай с Ольгой, врач осмотрел пациента, переломов не выявил, над ссадинами поработал, высказал вероятность сотрясения головного мозга, но это можно было точно установить в стационаре.
Грач в больницу категорически отказался, на что доктор вполне резонно ответил:
– Тогда советую покой, недельку отлежитесь, надо, больничный выпишу. Если на люди будете выходить, рекомендую тональный крем. Впрочем, недельки хватит, чтобы синяки ушли, кроме, пожалуй, вот этого…
Доктор пальцем потрогал синяк под глазом.
– Ну да, этот подарок полмесяца точно повисит.
Пожелав пациенту здоровья, врач подозвал Ольгу, написал список лекарств, которые следовало купить для ускорения выздоровления, и ушёл.
Сереброву Грач обстоятельно рассказал всё, рассказал и о всученных в последний момент деньгах. Иван Андреевич согласился, что произошедшее – трагическая случайность. Согласился также с тем, что Грачу не следует на заводе появляться.
– Ольга сказала, вы намерены временно уехать? И куда, если не секрет?
– Какой уж секрет. В Новосибирск, в области мать проживает, больше десятка лет не виделись, у неё побуду.
Серебров оживился:
– Мудрое решение, но предлагаю выехать не на недельку, а минимум на две, и не в отпуск, в командировку. С тамошними промышленниками у меня хорошие отношения, а с руководителем областного исполкома учились вместе. Правда, сейчас в местном самоуправлении чехарда, но Пётр Сергеевич сильный мужик, молодой, надеюсь, не только в должности, как бы её теперь ни называли, останется, но может и подрасти. Что надо сделать, с кем встретиться, подробно отпишу, записку завтра привезут вместе с командировочным предписанием и деньгами. Ну и в Новосибирск отзвонюсь. Идёт? Только вы вот что, в первую неделю у матери посидите, а то Сергеич испугается, такую вот красоту под глазом увидев.
Серебров рассмеялся. Рассмеялся с облегчением, синяк синяком, но всё произошедшее с Грачом завода и его личных интересов не касалось, и это успокаивало.
Утром следующего дня Николай Грач был в пути.