О прожитом с иронией. Часть третья - стр. 15
8
Ночь для Корня прошла тревожно.
Вспоминая рассказ Алёны, скрипел зубами – жаль себя, ведь сам свою судьбу выстроил. Как всё в исходное вернуть? Никак. Не вернёшь… Что было, то было, висит клеймо – ВОР! И при огромном желании его не смоешь.
Старушку жаль. Вот если бы он здесь жил…
Да не жил он здесь! Хаты брал, людей грабил, кутил, пьянствовал, забот не знал – ни о старушках, ни о родителях. И никаких дум.
А думать стоило.
Алёнка… Такая девка… Такая… Вкалывает с утра до позднего вечера, старикам сопли подтирает, обхаживает, они для неё родные, и она им не чужая. А вот если бы он здесь жил, то она с ним была, это точно.
Размечтался…
Кому нужен фраер дешёвый…
Закемарил Корень лишь под утро. Очнулся часов в одиннадцать. Голова болела, перед глазами туман. В памяти обрывочные картины ночных переживаний и только.
А если от них избавиться? Просто попытаться о них забыть. Что останется?
Встал с кровати, попытался размяться: руки вверх, руки вниз, головой повертел. Не идёт. Лень и апатия… Сел к столу, взял бутылку с минералкой, глотнул из горлышка. Чуть полегчало. Грохнул руками по столу.
Да пошло оно всё…!!!
И себе вслух:
– Мудак! Последний идиот. Надо идти к старухе, всё ей рассказать, а там будь что будет!
Вечером Корень был у дома Антонины Митрофановны. Прошёлся туда-сюда, на лавочке посидел. Тяжело вздохнул и к двери.
Старушка долго не открывала, терпеливо ждал, знал, она дома. Как и в первый раз, щеколда звякнула, дверь открылась. Старушка мельком глянула на него, кивнула, здороваясь, и, развернувшись, засеменила в комнату.
Послышалось:
– Дверь прикрой, дом застудишь.
Аккуратно прикрыл входную дверь. Скинул пальто, руки потянулись к вешалке.
Опять сами потянулись…
Выдохнул, как штангист перед помостом, вошёл в комнату и от двери выпалил:
– Не Павел я. Меня зовут Сергей, Сергей Коренев. Родился здесь, в этом доме, в шестнадцать лет сюда приезжал…
Сделал несколько шагов к креслу, перевёл взгляд на лицо старушки и осёкся. Антонина Митрофановна была бледна как простыня. Руки с напряжением сжимали подлокотник, пыталась вздохнуть, но только хватала воздух ртом. Правая рука потянулась к тумбочке с лекарствами. Серёга понял: надо помогать. Упал на колени, принялся судорожно хватать пузырьки с жидкостями, блистеры с таблетками. Увидел флакончик с валерьянкой, взял, накапал в стакан с водой десяток капель и буквально всунул в немощную холодную руку. Старушка сделала несколько глотков, попыталась поставить стакан на место, чуть не уронила. Прикрыла глаза, откинула голову на спинку кресла.
Серёга стоял на коленях, боясь шевельнуться, в голове крутилось – зачем так, прямо с порога…
Сколько времени прошло, сказать трудно. Но вот Антонина Митрофановна открыла глаза, увидев стоящего на коленях Сергея, попыталась улыбнуться:
– Что, Павел, внучком захотел стать?
Слава богу, пришла в себя.
– Да не Павел я, Сергей, хотите верьте, хотите нет – рождён Кореневым и точка.
Встал с коленей, присел к столу.
– Антонина Митрофановна, простите, что я так вот, прямо с порога во внуки подался. Но всё действительно так. Моё признание ни к чему не обязывает. Не хотите верить, не надо, однако выслушать вы меня должны, а уж потом выводы делайте.
Говорил, а сам думал – попрёт старушка, точно попрёт. Однако, к удивлению, предложение старушка приняла: