О прошлом приказано забыть - стр. 11
– Как увижу Таню с Боженой, как и хочется жениться вторично.
– Кто ж мешает? – Дмитрий подтянул к себе второе кресло из мягкой серой кожи. – Танька обещала кофе сварить?
На веранде стоял бельгийский гарнитур для холла – кроме кресел, два дивана и этот самый столик. На нём стояла длинная узкая ваза с нарциссами.
– Я ей сам кофе заказал.
Рольник сел в кресло и сцепил на колене длинные пальцы, тоже усыпанные веснушками.
– Она собиралась меня поить и кормить, но я отказался. Ведь я приехал исключительно для того, чтобы в приватной обстановке кое-что рассказать. Не скрою – я очень встревожен. Когда мы с тобой вытаскивали из зоны Витю Аленицына, даже не представляли, как правильно поступаем…
– А что? – Дмитрий кинул Феликсу пачку «Мальборо». Он знал, что гость любит эту марку. – А в чём дело?
Рольник рассеянно закурил и нарочито аккуратно положил на стол зажигалку.
– Я тебя никогда об этом не спрашивал… Как ты относишься к Оберу?
– Нормально. – Стеличек тоже закурил. – Хорошо, что он жив. Но ещё лучше, если бы он сдох.
– Понятно.
– А что, разве он тебя напрягает? Взаиморасчёты ваши не в порядке, или ещё что-нибудь? Давай, выкладывай.
– Да нет, лично у меня с ним открытых стычек не было. Я тебе позже объясню, почему именно сейчас требуется особая осторожность. По идее, мы с тобой и с ещё несколькими «авторитетами», взятыми в долю, должны нейтрализовать местных наркобарыг, то есть Обера. Мы – люди здешние. Знаем его лучше, чем те, кто обещал хорошо заплатить, и кто вскоре пожалует в Питер. Обер руководит огромным количеством народу, оборотом миллиардных сумм. Да и вообще, ты знаешь, что это за зверь…
– Это я знаю. – Дмитрий придвинулся к Феликсу. – И ты знал об этом давно. Чем он тебе именно сейчас не угодил? Да, Аленицын… Это же Витёк, дядин охранник, который был с ним в «Метрополе» тем вечером… Потом ещё хотел его освободить, взял такси с заложниками. Ты уже с Витьком встретился? Когда он прибыл из Сыктывкара?
– Десятого мая.
– А сейчас у нас двадцатое… Ну и что?
Стеличек, протянув руку к пепельнице. Постучал сигаретой о её край.
– Аленицын клятвенно уверяет, что Обер служит ментам. Привёл массу доказательств, и я счёл их убедительными. К аресту Веталя он прямо причастен…
Потом Рольник говорил долго, мешая домыслы Аленицына со своими собственными. Он мечтал убедить Стеличека в измене Готтхильфа ещё и для того, чтобы тот без колебаний включился в мероприятия по изобличению и наказанию «суки». Откровения горемычного Витька оказались для Феликса ценным подарком. Теперь ребята смогут переступить через страх перед Обером, через уважение к нему; и тот будет уничтожен. Таким образом, откроется «зелёная улица» заграничному конкуренту Обера, имеющему русское происхождение славное кагебешное прошлое. Бывший гражданин СССР Григорий Самосолов, а ныне подданный США Берт Кемп желал сейчас расчистить себе здесь, на выгоднейшем рынке, площадку для высадки.
– По-твоему, и Ювелира Обер сдал? – перебил побледневший Дмитрий.
Он сжимал кулаки на коленях и нервно дёргал щекой.
– Не вызывает сомнения. Ювелир с Аликом Мамедовым, захватив Озирского, поставили Обера под угрозу разоблачения. Филиппа Адольфовича едва не погубили собственные препараты. Каким бы героем ни был Блад, а дрянь эта развязала бы ему язычок. Оберу ничего не оставалось, как отбить своего куратора и тем самым спасти себя. Заодно, конечно, он уничтожил всех, кто был в «баньке», а потом и Ювелира. Позже он прибрал бизнес поверженного врага, потому что сам же выбил все перспективные кадры группировки. Передать дела оказалось некому.