О, мой принц! - стр. 40

Так, две обезьянки какие-то. Обе крохотные и страшненькие. Забавно было наблюдать, как с ними с абсолютно одинаковым выражением лиц все они носятся, матушка, Нэймэри и эта, новенькая. Эта новенькая, похоже, воспринимает их как собственных кукол. Тоже мне, воспитательница.

Матушка говорит, Нэймэри её очень ценит, поставила её главной по воспитанию маленьких графинек. Кого там ещё воспитывать. Два маленьких кусочка мясца, если честно. Матушке я, конечно, этого говорить не стал…

На прощание всё-таки сунула матушка мне ещё один артефакт из своих тайных личных запасов. Я его раньше не видел. Обычные артефакты у нас либо в виде каких-либо каменьев, которые просто распихиваешь по всем карманам, либо в виде кулона, который вешаешь на шею.

А этот в виде перстня. Причём камень абсолютно неказистый, как с дороги подобран. Матушка взяла с меня клятвенное обещание, что я ни при каких обстоятельствах снимать его не буду. Ну, у неё свои какие-то приметы, женщины, что тут говорить.

Но, честно говоря, когда мы с Белым наконец пустились в дорогу и матушка осталась далеко позади, я испытал чувство огромного облегчения. Тем более, впереди, в Центграде, меня ждёт Святослав, который решил составить мне компанию, и, возможно, Бронеслав, если у него, конечно, получилось раскрутить на внеплановую командировку старикана Лучезара.

Почти уверен, что получилось. Бронеслав хитёр как змей, любую ситуацию вывернет так, что всё равно будет по его, придумает какую-нибудь государственную надобность, да так, что старик Лучезар будет считать идею Бронеслава своей собственной.

Хорошее всё-таки было время, когда мы постигали науки в высшей школе, весёлое. Правда, когда мы выпустились, там многие вздохнули с облегчением. Кроме прекрасных дам, разумеется...

***

Центград, как всегда, встретил ярким солнцем, лёгким ветерком с запахом сосен, идеальной чистотой и ухоженностью широких и прямых как стрелы улиц. Сейчас разгар зимы, дороги замело. Везде, кроме Центграда. Даже в столице я не видел столь идеального состояния дорожного полотна. А хозяин всего этого великолепия уже поджидает меня на пороге своего огромного дома, больше, вообще-то, смахивающего на дворец.

-Приветствую, приветствую, дорогой родственник, -Нэймэрин дядя, Бажен, радушно распахивает мне свои объятия, дружески хлопает по плечу, -проходи, проходи, твои орлы уже здесь.

Расторопные Баженовские слуги уже повели моего Белого в добротные конюшни, где, я знаю, моего коня накормят до отвала отборным зерном, тщательно вычистят его шкурку и расчешут волосок к волоску хвост и гриву моего коняги. Белый любит останавливаться у Бажена, вон как шустро чешет знакомой дорогой, довольно кося блестящим глазом цвета жжёного сахара.

Навстречу высыпает развесёлая ватага во главе с Бронеславом, играющим роль верного коня малышки Эллейны, Баженовской дочурки. Девчушка ровненько сидит на шее у Бронеслава, время от времени подгоняя его маленькими крепенькими пяточками.

-Здорово, бро, заждались тебя, -Святослав в свою очередь легонько хлопнул меня по плечу. Хорошо, что я знаю своих друзей как облупленных, иначе от такого дружественного хлопка без подготовки можно и на ногах не устоять.

-Дорогому гостю в баньку да за стол, -приветливо улыбается Мирослава, самая радушная хозяйка из всех мне известных. Честно сказать, с некоторых пор всякий раз сдерживаю себя, чтобы в ответ не пошутить примерно в таком духе, мол, в баньку, да в печку.