О мастерах старинных 1714 – 1812 - стр. 11
– В мире этого нет, Батищев. Рабочий человек сам резец держать умеет. Мои станки – для царской работы… А может, и в самом деле доложить?.. Занятное получится дело!
– Андрей Константинович, я на колени стану! Доложи царю! Царь ведь сам говорит, что мир могут дать только мячи чугунные. Пушек, значит, царю надо много.
– Мир близок, Батищев.
– Все равно ружья нужны да железо разное корабельное.
– Отстань! Не твое это мужичье дело! Столько вещей в мире и не надобно, сколько их на моем станке сделать можно.
– А я бы к твоим станкам, – ответил Батищев, – водяной привод сделал у себя на Охте, пушки начал бы сверлить из целых болванок.
– Разве доложить государю?..
Нартов посмотрел в окно. Догорали облака в небе.
По набережной шел высокий человек. Надеты на нем были калмыцкая шапка белой овчиной наружу и красный кафтан.
Человек шел размашисто, ступая большими ногами в меховых сапогах на сырые щепки. Полы кафтана отбрасывались при каждом шаге, и видно было, что они подбиты соболем.
Человек был высок, имел круглое смугловатое лицо с черными глазами, маленький нос и жесткие, оттопыренные усы над большим, тесно сжатым ртом.
Человек шел мимо новых домов, обшитых досками и раскрашенных под кирпич.
Он шел, и все ему кланялись, но останавливаться никто не решался, потому что то был царь Петр, и если он замечал, что кто-нибудь останавливается, то сейчас же начинал расспрашивать, что за дело такое у идущего, что он может в дороге медлить.
Так по набережной шел Петр, и все вокруг него торопились.
– Пошел вон! – закричал Нартов. – Вон сейчас же! Царь идет! Мальчишка, готовь царю колпак рабочий… Да нет, я сам, крути колесо!
Нартов сам достал матерчатый колпак и посмотрел на Батищева умоляюще.
– Уходи. Я доложу, может быть…
Петр подошел к домику. Шелестели на дубах пожелтевшие, не спадающие до весны листья.
Перед дверью, сняв шапку, стоял человек в тулупе.
Петр посмотрел на него сверху вниз.
– Батищев? – спросил он.
– Батищев, ваше величество, – ответил Яков. – Хочу доложить.
– Некогда. Не задерживай. Ты какой Батищев? С порохового?
– С порохового. Мастер.
– Так что же ты стоишь? Будет у меня триумф с фейерверком. Иди, порох нужен.
Царь вошел, почти достигая головою притолоки невысокой двери. Слышно было, как заскрипела лестница внутри дома.
«Может, доложит Андрей Константинович?..» – подумал Батищев.
В мастерскую Петр вошел так стремительно, что пламя свечей заколебалось. Он сбросил с себя красный кафтан, шапку, кинул парик в угол, напялил колпак и сел за станок.
Мальчик закрутил колесо; стальной резец, зажатый в суппорт, двигаясь по воле механизма, снял длинную медную стружку.
Царь думал.
Английский флот вошел в Балтийское море, стоит перед Ревелем, угрожает своими пушками, требует, чтобы интересы Англии были учтены при заключении договора со шведами.
Шла дипломатическая борьба между Россией и Англией. Англия поддерживала разбитую Швецию, для того чтобы не дать России укрепиться на Балтийском море. Английский флот крейсировал в Балтийском море под начальством адмирала Норриса.
Норрис отправил в Ревель письмо: «Король английский, государь мой, велел мне идти с эскадрой в это море для получения справедливого и умеренного мира между Россией и Швецией».
Чуть ли не четверть века шла война. Россия за это время переделывалась, кровью истекая, а англичане хотели богатеть чужой бедой.