О красоте - стр. 47

– Не надо обижать меня, извиняясь за то, в чем вы не виноваты, – сказала она, тряся головой.

– Хорошо, – кивнула Кики. Она собиралась сказать что-то еще, но разговор снова сдуло ветром. Кики решила, что хватит сидеть скорчившись. Она выпрямила ноги и уселась на крыльце.

– Да, да, садитесь и потолкуем как следует. Что бы там между нашими мужьями ни было, мы тут ни при чем.

Повисла пауза. Кики стало неловко сидеть вот так, на полу, у ног незнакомой женщины. Она обвела глазами сад и неуместно вздохнула, словно окружающая красота пронзила ее только что.

– Как вам мой дом? – неторопливо спросила миссис Кипс.

Стандартный вопрос для светской беседы жительниц Веллингтона, но Кики показалось, что она слышит его впервые.

– По-моему, замечательный.

Ответ как будто удивил хозяйку. Она подалась вперед, оторвав подбородок от груди.

– Да? Не могу сказать, что я от него в восторге. В этом доме все непривычно. Здесь звенят разве что деньги. Вот в Лондоне у меня, миссис Белси…

– Просто Кики.

– А я Карлин. – Она приложила длинную ладонь к своему обнаженному горлу. – Мой лондонский дом такой живой, так и слышишь в нем шуршание юбок. Я уже по нему скучаю. Американские дома, – сказала она, вглядываясь в улицу справа, – словно бы не верят в возможность потерь, их неизбежность. Это, по-моему, очень грустно. Вы меня понимаете?

Кики невольно ощетинилась: всю жизнь она слушала, как ее страну поливают грязью, и в последние годы эта тема стала для нее больной. Когда английские друзья Говарда, развалившись после обеда в креслах, принимались ругать Америку, она выходила из комнаты.

– Что вы хотите сказать? Вам, должно быть, хотелось бы дом, у которого есть история.

– Ну, можно сказать и так.

Это еще больше задело Кики: она подумала, что разочаровала миссис Кипс или того хуже – сказала банальность, на которую и отвечать не стоит.

– Вы знаете, у этого дома она есть, миссис… Карлин. Правда, не очень приятная.

– Хм.

А вот это уже невежливо. Еще и глаза закрыла. Она просто груба. Или нет? Может, все дело в культурных различиях? Кики упрямо продолжала:

– Здесь жил пожилой господин, мистер Вайнгартен. Ему делали гемодиализ в клинике, где я работала, поэтому три-четыре раза в неделю за ним приезжали врачи. И вот однажды они приехали и нашли в саду его обгорелый труп – это было ужасно. Видимо, у него была зажигалка в халате, он хотел закурить… лучше бы он этого не делал. В общем, на нем загорелась одежда, и он, должно быть, не смог потушить ее. Кошмар. Не знаю, зачем я вам рассказала, простите.

Кики лукавила. Она намеренно рассказала про Вайнгартена. Ей хотелось вывести эту женщину из равновесия.

– Ну что вы, – нетерпеливо сказала миссис Кипс, оставляя без внимания явную попытку Кики ее обескуражить. Кики внезапно заметила, что у ее собеседницы трясется не только голова, но и левая рука. – Я знаю это от мужа. Ему рассказала соседка.

– А… Грустно, правда? Когда ты совсем один.

На это миссис Кипс отреагировала немедленно: ее лицо исказилось и сморщилось, как у ребенка при виде икры или вина. Она осклабилась, кожа на скулах натянулась. Жуткое зрелище, Кики даже заподозрила припадок, но лицо женщины внезапно разгладилось.

– Для меня это была бы пытка, – с чувством сказала миссис Кипс. Она снова схватила Кики за запястье, на сей раз обеими руками. Темные морщинистые ладони напомнили Кики ее мать. Какие же они хрупкие: отдерни руку – и рассыплются. Кики стало ужасно стыдно.