О красоте - стр. 49
– Вечеринка? Вот здорово! Как мило с вашей стороны пригласить старуху, которую вы знать не знаете.
– Ну если вы старуха, то и я старуха. Джером ведь, по-моему, всего на два года старше вашей дочери. Виктория, да?
– То же мне старуха! – пожурила ее миссис Кипс. – Нет, вас это еще не коснулось. У вас это еще впереди.
– Мне пятьдесят три, и я чувствую себя старухой.
– Мне было сорок пять, когда я родила последнего. Хвала Творцу за все его чудеса! Нет, вам всякий скажет, что вы совершенный ребенок.
Чтобы не менять выражения лица при благочестивом восклицании Карлин, Кики опустила голову, а затем подняла ее вновь.
– Что ж, жду вас на своей детской вечеринке.
– Спасибо. Непременно приду и приведу своих.
– Отлично, миссис Кипс.
– Пожалуйста, зовите меня Карлин. Миссис Кипс – это офисная рутина и клацанье дырокола. Давным-давно я работала в офисе Монтегю, тогда я действительно была миссис Кипс. Вы не поверите, – сказала она, лукаво улыбаясь, – из-за статуса мужа эти англичане даже звали меня леди Кипс. И хоть я очень горжусь Монтегю, но быть леди Кипс все равно что уже умереть. Словом, не дай вам бог.
– Если честно, Карлин, – смеясь, ответила Кики, – в обозримом будущем Говарду получение титула не грозит. Впрочем, я учту, спасибо.
– Не смейтесь над своим мужем, – посоветовала Карлин, – это превращает в посмешище и вас.
– Да мы оба превращаем друг друга в посмешище, – сказала Кики, продолжая смеяться, но уже чувствуя наплыв той грусти, которая охватывала ее, когда какой-нибудь симпатичный таксист вдруг сообщал, что евреи из первой башни знали о предстоящем теракте, что мексиканцы могут свистнуть даже коврик у вас из-под ног или что при Сталине дороги ремонтировали чаще. Она решила встать.
– Хватайтесь за ручку кресла, дорогая. Мужчины правят мыслью, а женщины телом, хотят они того или нет. Так задумано Создателем, я всегда это остро ощущала. А поскольку вы крупнее, вам, должно быть, трудней.
– Нет, с этим у меня все в порядке, – добродушно сказала Кики, вставая и делая бедрами легкое танцевальное движение. – Вообще-то я очень гибкая. Йога. А что до ума, то мне кажется, женщины прибегают к нему не реже мужчин.
– Я так не думаю. Нет. Все, что я делаю, я делаю телом. Даже моя душа – это плоть, сырое мясо. На лице правда видна как нигде. Нам, женщинам, лица говорят очень много. Мужчины талантливо делают вид, что это не так. И в этом их сила. Монти вообще вряд ли помнит, что у него есть тело. – Она рассмеялась, и ее рука легла Кики на щеку. – Вот у вас чудесное лицо. Я поняла, что полюблю вас, как только увидела.
Эксцентричность этих слов заставила рассмеяться и Кики. В ответ на комплимент она покачала головой.
– Кажется, мы полюбили друг друга. Что теперь скажут соседи?
Карлин Кипс встала с кресла и, несмотря на протесты гостьи, проводила ее до калитки. Теперь Кики ясно увидела, что ее собеседница нездорова – сомнений больше быть не могло. Стоило Карлин пройти два шага, как она попросила у Кики руку. Та почувствовала, что спутница на ней почти повисла и что тело ее легче легкого. Сердце Кики потянулось к этой женщине: она говорила только то, что думала и ощущала.
– А вот мои бугенвиллеи: я насела сегодня на Викторию, и она их посадила, но не знаю, приживутся ли они. Сейчас вид у них, впрочем, бодрый – и на том спасибо. Смотрите, как хорохорятся. Я выращиваю их на Ямайке, у нас там домик. А здешний дом я думаю облагородить садом. Как вам такая мысль?