О Христе по-другому. Подлинный смысл Страстей Христовых - стр. 24

И все же, не нужно мешать этим богословам думать и писать. Нужно просто предложить кое-что другое, другое богословие, сохранившее верность евангельской вере, но способное ответить на интеллектуальные и духовные запросы, присущие современному человеку. Но для этого нужен определенный климат, не лишенный свободы.

На самом деле, конечно, только неоконсерваторы и чувствуют себя полностью вправе публиковать свои мысли и труды. Они хотя бы сумели сохранить самую суть христианской веры. Могу только порадоваться этому и заверить их в своей признательности. Но, к сожалению, выражают они эту веру при помощи устаревших и переставших звучать объяснений. Они пытаются сгладить этот эффект некоторыми языковыми ухищрениями, но сама структура и система их мысли не изменилась, и вполне понятно, почему сегодня она вызывает отторжение. Речь идет о простом возврате, движении вспять. Они оказываются все в том же тупике, к вящей радости Св. Августина и Св. Фомы Аквинского. Как Сизиф, они снова и снова поднимают камень на все ту же гору, и камню не остается ничего другого, как опять оттуда упасть, рано или поздно.

Среди таких современных богословов-консерваторов, продолжающих печататься без опаски, мне хотелось бы обратить ваше внимание на статью отца-доминиканца М.-Д. Молинье, вошедшую в сборник, посвященный «Тайне зла». Он, без всяких сомнений, уверен в божественности Христа, но на 30 страницах своего текста об Искуплении он ни разу не называет Его «Спасителем» и ни разу не упоминает, что Он нас спас. К счастью, он не прибегает и к мысли о том, что Сын своими Страстями умилостивил гнев Отца за наши грехи. Он ярко и хорошо объясняет нам, что Христос не в буквальном смысле понес на Себе тяготы грешников, чувствующих себя отпавшими от Бога, но что Он прочувствовал это как бы взаимопроникновением, через «эмпатию», как сказали бы психологи: «Любовь, Красоту и Святость Бог испытывает, поскольку Он и есть Любовь, а ужас и несчастье отпадения от Любви… просто потому, что любовь делает друга своим alter ego и испытывает несчастье друга, как свое собственное… Бог и Христос испытывают этот ужас, как собственный, следуя тайне alter ego, и Они испытывают его даже сильнее, чем сам грешник». (И тут мы уже ушли далеко от Бога как «чистого действия» у Аристотеля и Фомы Аквинского).

И все же я не вижу здесь, каким «способом» эта эмпатия может спасти грешника, потому что идет она от грешников ко Христу, а не наоборот. Во всей этой цепочке богословских рассуждений мы вообще не видим, чем и как служение Христа, Его Страсти и смерть могут хоть что-то изменить в нас самих. Христос тут всегда воздействует только на Отца, как в старой схеме: «Искупительная благодать – это плод … смерти Христа». Т.е. опять именно смертью своей Христос добывает нам у Отца «искупительную благодать».