О чём молчит снег - стр. 36
Аня сняла обувь, ощутила ступнями тепло пола, хотела было пройти вперёд, как перед ней встал Егор, бесцеремонно отобрал её туфли, поставил перед ней со словами:
– Не лишай меня божественного зрелища, Анют.
Встал на одно колено, будто предложение собирался делать. Обхватил ладонью щиколотку Ани, посылая теплом руки мурашек по телу, приподнял ступню, опустил в лодочку, оставил лёгкий поцелуй ниже колена, то же самое проделал со второй ногой.
– Уборная там. – Егор прошёл в центр комнаты, показал в сторону, противоположную входу. – Там же выход на веранду, вход на второй этаж, там две спальни, туалет и душ. Всё остальное на первом.
Аня обратила внимания, что сбоку была лестница, которая вела на второй этаж, скорей уж большой балкон, где в глубине прятались две двери из матового стекла.
– Красиво, – кивнула Аня, отдавая должное тому, что видит.
Наверное, не слишком практично, трудно сказать, Аня не могла примерить на себя высокотехнологичные, модные блага цивилизации, но что красиво, современно, неизбито – это точно.
– Это барнхаус, – пояснил Егор. – Нам с Вениамином хватает за глаза, – довольно засмеялся. – Осматривайся, я пока на стол соображу.
Аня проскользнула в уборной, чтобы на несколько минут остаться наедине с собой. Перевести дыхание, привести в порядок мысли, эмоции, впечатления от сегодняшнего вечера и неминуемого продолжения.
Господи, что она делает здесь, зачем, ради каких собачьих чертей? Не понимает, чем могут закончиться такие дружеские посиделки, нет, чем точно закончатся? Не в третьем же она классе, понимает… тогда зачем? За-чем, мать твою?!
Посмотрела на себя в высокое, во всю стену зеркало, огляделась в ванной, совмещённой с туалетом, под стать остальному интерьеру. Удивило панорамное окно, правда, зашторенное плотной гардиной в пол, напротив прозрачного душа. Просто радость эксгибициониста, какая-то, а не уборная.
Быстро привела себя в порядок, заодно отвлеклась от скачущих мыслей, готовых перерасти в паническую атаку, которые уже не крутились каруселью с одними и теми же повторяющимися вопросами, а орали во всю мощь иерихонских труб: беги, Аня, беги!
Не убежала, вышла в комнату, оглядела представшую картину. В кухонной зоне, где все шкафы казались одним массивом, царил лёгкий беспорядок. Открыты дверцы, выставлена посуда, лилась вода, валялась скомканная салфетка, которой явно только что пользовались.
– Прошу! – услышала она Егора.
Стол был накрыт тем, что привезли из ресторана. Всё уложено на тарелки в цвет интерьера, фужеры, две толстые свечи в стаканах.
Егор отодвинул стул-кресло, приглашая Аню сесть. Пиджак он снял, галстука не было, верхние пуговицы расстёгнуты, демонстрируя ювелирный шнурок того же бренда, что и браслет, который она совсем недавно видела.
– Итальянская тарелка, дип-соусы на выбор, овощи и снеки, фрукты, канапе на выбор и, конечно, цезарь. Чем богаты, – Егор по-клоунски поклонился. – Хочешь, закажем горячее.
– Ты собрался меня на убой кормить? – засмеялась Аня, которой после сытного свадебного стола о еде думать было невозможно.
– Я собрался съесть тебя, Красная Шапочка, – ответил Егор, выразительно глядя.
Пощадив, задохнувшуюся в эмоциях Аню, он беззаботно улыбнулся, подмигнул и отправился в кухонную зону. Быстро привёл её в порядок, чем откровенно удивил, вымыл руки, вернулся, сел напротив, с той же стороны стола, лицом к лицу, откинулся на спинку.