Нюрнберг. На веки вечные. Том второй - стр. 4
– Но… это фальсификация…
– Желаете экспертизу? Извольте. Но уверены ли вы в том, что не подмахнули документик, что называется, не глядя, под кокаином? И в том, что заключение экспертов будет в вашу пользу, если о какой-либо пользе для вас сейчас вообще можно говорить?
Прокурор блефовал, но обвиняемый ничего не мог ему возразить. Он попросту не знал, что на протяжении многих лет его родной брат Альберт, будучи тайным участником Сопротивления, подделывал его подписи на косой сотне вот таких вот приказов.4 А Руденко его незнанием воспользовался, чтобы как следует надавить. И у него это получилось.
– Что… что вы хотите? – давясь, спросил Геринг.
– Вы лучше меня знаете. Сами сказали, когда я вошел. Просто не надо так со мной разговаривать завтра во время допроса, как вы дотоле разговаривали с моим американским коллегой Джексоном. И все. Звезд с неба от вас никто не просит. Услышьте меня – и больше никто и никогда не услышит об этой бумаге.
Не давая маршалу опомниться, советский обвинитель поднялся и ушел, оставив собеседника наедине с его мыслями. Хотя и думать особо тут было нечего – выбора у Геринга просто не оставалось.
16 марта 1946 года, Нюрнберг, Дворец правосудия
После оглушительного заявления Геринга зал буквально взорвался. Но ненадолго – череда сюрпризов на этом не закончилась. Когда недоумевающий зал немного стих, с места поднялся его адвокат, который заявил:
– Уважаемый суд! Незадолго до начала допроса советской стороной моего подзащитного все та же советская сторона обвинения краем коснулась вопроса войны в Польше в 1939 году. Здесь уже шла речь о секретных протоколах к пакту Молотова-Риббентропа, но никто их не предъявлял. Сегодня защита готова сделать это. На руках у нас находятся протоколы, согласно которым Гитлер отводил Сталину часть территории Польши в случае ее захвата, а в ответ просил военной помощи. Иными словами, согласно этому протоколу, война в отношении Речи Посполитой началась в 1939 году с двух сторон – Гитлер стал наступать с Запада, а Сталин с Востока…
Повисло напряженное молчание. Неизвестно, к каким бы последствиям оно привело, если бы слово не взял судья от СССР Иона Никитченко.
– Скажите, адвокат, вам известно о том, какая стадия процесса проходит в настоящее время?
– Да, ваша честь, допрос подсудимых.
– Представление доказательств будет после. Пока вопрос с обсуждения снимается…
Председательствующий Лоренс с недоумением посмотрел на коллегу, но ничего не сказал. Время было выиграно, но сути дела это не меняло – случилось то, чего так боялся Сталин с начала процесса. Пакт-пактом, а об умолчании в отношении столь дерзких секретных протоколов речи с союзниками не было. Пока противоборство с Герингом шло у Руденко со счетом 1:1. Но было не до этого – решение будет приниматься потом.
– Уважаемый суд, – быстро, не давая никому опомниться, забормотал главный советский обвинитель, – разрешите нам продолжить допрос подсудимых? Следующим дать показания должен обвиняемый Кейтель…
После его слов к трибуне вышел и сел за нее сухой старик в военной форме без знаков различия. Выправка и гордость выдавали в нем кадрового военного – это был Верховный Главнокомандующий войсками вермахта, генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель. Он был кадровым офицером, прошедшим обе войны и видавшим как триумф, так и трагедию германских вооруженных сил – именно он 8 мая 1945 года подписал акт о капитуляции Германии. Сегодня – впервые в мировой истории – солдата, хоть и сановного, судили за выполнение приказов начальства.