Няня на месяц, или Я - студентка меда! - стр. 7

И мне нужен последний этаж.

Нажав кнопку одиннадцатого, я решаюсь повернуться к зеркалу, которое незамедлительно и подло демонстрирует промокшую футболку, тёмные пятна на светлых джинсах и потёкшую тушь.

Здравствуй, панда.

Не-е-ет, от моего вида Красавчик точно должен усовеститься.

Конечно.

Усовестился и засветился, стоя на пороге квартиры и оглядывая меня с ног до головы.

– Штерн, скажи, что рыдала от выпавшего счастья увидеться со мной, – вот тут надо мной издеваются и смеются откровенно.

Как всегда.

Как над всеми.

– Нет, просто у вас дети прекрасные, – обхватив себя руками и дрожа, ибо в подъезде после улицы дубак, я цежу сквозь зубы и из лифта выхожу.

– У меня? – пропуская и закрывая дверь, Лавров переспрашивает озадаченно.

– У вас во дворе, – я уточняю и, прыгая на одной ноге, стягиваю кед.

А потом второй.

И к Кириллу Александровичу я разворачиваюсь, интересуюсь хмуро:

– Вы зачем меня звали?

Остатки такта и вежливости с меня смыли пару минут назад, поэтому ближе к делу, Кирилл Александрович.

Чего надо?!

Потому что, подумав, я поняла, что вчера погорячилась.

Очень сильно погорячилась и ошиблась.

– Пошли на кухню, Дарья Владимировна, – он тяжело вздыхает, трёт переносицу, – чаем тебя поить буду, что ли. Горячим, пока сопли на кулак не начала наматывать.

Спасибо.

И за принесённое полотенце тоже, тут даже искреннее спасибо.

– Пардон, но фена нет. Садись, – Кирилл Александрович командует, спрашивает через плечо. – Ты чай или кофе, Дарья Владимировна?

– Кофе, – я оглядываюсь куда приземлиться.

И просторная кухня мне нравится.

Светло.

Уютно, несмотря на спартанскую обстановку и неуловимое сходство с обставленной дизайнерами квартирой Лёньки. И диван здесь смотрится гармонично… натащить бы подушек, забраться с ногами, как дома, устроиться… я, прогоняя безумное наваждение, выбираю стул.

Повторяю свой вопрос, когда передо мной ставят кружку и отходят к окну.

– Так что с долгом, Кирилл Александрович?

Вкусный кофе.

И, согревшись, я наконец поднимаю взор на Красавчика.

Теряюсь на миг, поскольку в привычную картину мира он сегодня совсем не вписывается. Не видела я его без белоснежного халата, не лицезрела в спортивных штанах и футболке, что слишком отчетливо вырисовывает мышцы.

Всё же, пожалуй, можно понять, почему некоторые спорили и не теряли надежды пригласить его на свидание, не снимали розовые влюбленные очки несмотря на все издёвки и пересдачи со стороны драгоценного преподавателя.

И вздыхать они продолжали по нему всё одно томно.

– С долгом, Штерн, – он повторяет как-то задумчиво, тянет тоскливо, – с долгом всё просто. Мне нужна няня на месяц. Для племянников. Сестра с мужем срочно… уехали и оставили мне их, а я, как ты понимаешь, сидеть с ними целыми днями не могу.

Не может.

На кафедре он так, подрабатывает, поэтому и групп взял только три, по субботам, а в основное время наш Кирилл Александрович трудится реаниматологом-анестезиологом в двадцать третьей, поэтому – да, с детьми ему сидеть некогда.

Но… я – няней?!

– Кирилл Александрович, вы издеваетесь?! – я, роняя стул, вскакиваю и полупустую кружку на стеклянную столешницу звучно грохаю. – Какие дети? Я не умею с детьми водиться!

Я их боюсь и слегка, так скажем, недолюбливаю.

Они меня тоже, ибо самые мелкие спиногрызы на моих руках начинают истошно орать и изворачиваться, а постарше дерутся и жалуются родителям.