Няня на месяц, или Я - студентка меда! - стр. 51
Ибо отвечать и пояснять, что вскрывать асфальт одного из центральных перекрестков в поисках эфемерного клада никто не будет, тоже приходится мне. И, уже подходя к дому, я всё ещё ищу ответы на очередные «почему» и рассказываю кто такой Колчак, коего столь подло упомянул Эльвин.
Самого Эля мысленно и не раз, и непечатно упомянула я.
Сам бы он попробовал ответить любознательным детям, зачем убили царя, кто такие белые и почему они решили вдруг воевать с красными.
И вообще нечестно: знаток истории, как оказалось, он, а вопросы ко мне.
Где справедливость?!
– А почему Ганина Яма? – бессчетный вопрос летит от Яна.
– Что почему? – я переспрашиваю уже с раздражением, ищу ключи, что находиться привычно не хотят.
И, как всегда, приходится перетряхивать весь рюкзак в поисках нужных.
У меня ж теперь три разных пары, чтоб их…
– Почему так называется? – уточняет, помогая, Яна.
Нет, весёлыми, любопытными и оживлёнными они мне, конечно, нравятся больше, но можно золотую середину, где не будет столько вопросов, а?
– А я откуда знаю?! – я скептически смотрю на них и во двор, наконец отыскав нужную связку, пропускаю первыми.
Захожу следом.
Выискиваю взглядом внедорожник Красавчика на стоянке. Нахожу, его машина на месте, сверкает в лучах солнца, что близится к закату.
Я же задумчиво закусываю губу.
Плохая привычка, и на неё вечно ворчит Лёнька, поэтому я обычно сдерживаюсь. Вот только не сейчас, когда меня больше волнует, что Лавров уже дома и что за весь день он ни разу не позвонил.
Не стал отвечать, прочитав, на мои сообщения.
Чистый игнор.
И никаких возмущений за потраченные на «Град» деньги, вредную еду и шатанье до восьми вечера, когда детям пора уже быть дома.
Видимо, возмущаться сегодня буду только я.
Возмущаться и требовать, чтобы Кирилл Александрович рассказал, где родители сусликов, и своим: «Тебе домой пора» он на этот раз не отделается. После «Града» я очень хочу знать, куда срочно уехали его сестра с мужем. Хотя бы для того, чтобы мне было что ответить монстрам в следующий раз, хочу знать...
В квартиру мы заходим, признав злорадно, что Даша ничего в истории не знает и даже не может сказать, что такое Ганина Яма.
Стыд и позор.
Я соглашаюсь и на стыд, и на позор и, положив ключи на тумбу, включаю свет.
В прихожей, как и во всей квартире, темно.
Тихо.
И оживлённые голоса монстров проваливаются в эту тишину.
Где Лавров?
– Даша, а мы завтра пойдем к уткам? – Яна скачет на одной ноге, стягивает со второй кед. – А Эль с нами пойдет? Он классный.
– Он мне воздушного змея обещал запустить, – Ян, дёргая меня за руку, сообщает гордо.
И я машинально киваю, отвечаю что-то.
Всматриваюсь в пустой коридор.
Кирилл Александрович где?
– Суслики, подождите, – я выпутываюсь из их рук и торопливо иду вглубь квартиры.
Включаю везде свет.
Кухня, гостиная, ванная, гардеробная… кабинет.
Лавров в кабинете.
И, когда я врываюсь без стука, он резко оборачивается от окна, замолкает, кажется, на полуслове и на меня смотрит вопросительно.
Интересуется вежливо:
– Уже вернулись?
Всё же у Лаврова арктический голос.
Замораживает влёгкую, а взгляд – синий, глубокий – гипнотизирует, и можно его, взгляд, вместо наркоза давать, не бояться, что пациент заорёт.
Не заорёт – побоится.
И я бы, пожалуй, тоже побоялась бы, прониклась бы и промолчала, но... в другой раз. На сегодня лимит страха превышен, а вот запас злости ещё есть, поэтому на его взгляд я отвечаю милейшей улыбкой.