Няня на месяц, или Я - студентка меда! - стр. 21
В общем, страдала я до семи вечера, вспоминая это всё, а в семь вернулись родители и па, не слушая воплей, поставил меня под ледяной душ.
Полегчало.
И на следующий день я села учить.
– Сдала? – спрашивает, к моему удивлению, Кирилл Александрович.
– Сдала, – я киваю, информирую гордо. – На пять.
– Молодец, – Степан Германович хмыкает одобрительно.
Трёт задумчиво подбородок, опускает очередной снимок и смотрит на Лаврова:
– Слушай, Кирюха, я не вижу сотряса. Да и так: ни тошноты, ни рвоты, голова не болит, не кружится. Не болит ведь, отличница?
– Нет.
– Ну вот.
– Она без сознания около получаса провалялась, – Кирилл Александрович напоминает негромко.
Смотрит изучающе.
На пару со своим другом, что взирает не менее внимательно.
И рожу состроить от столь пристальных взглядов тянет сильно, но… взрослеем, Дарья Владимировна.
Ага.
– Ретроградной амнезии не было, – в свою очередь напоминает Степан Германович.
Они переглядываются.
Глядят как-то выжидательно снова на меня.
– Я нормально себя чувствую, – я заверяю.
Встаю всё же.
И от оказавшегося рядом и вдруг Кирилла Александровича отмахиваюсь.
– Угу, но давай-ка на МРТ всё ж сходим, Дарья Владимировна, – поднимаясь, предлагает Степан Германович, подмигивает внезапно. – Для успокоения некоторых.
Некоторые скептически хмыкают над моей головой, но не возражают.
Возражаю я.
Но, как отрезает Лавров, детскому саду слова не давали.
***
– Ставлю на переутомление, сотряса нет.
– Сотряс есть, Стива.
– Сколько, мальчики?
– Давай на пятёрку.
– Скучно. Предлагаю на бутылку «Инчмоан», девяносто второго.
– А давай. Ань, разбей. Всё, Кирюха, ждём с виски в гости.
– Или я вас, – Кирилл Александрович хмыкает.
А я… я в праведном гневе.
Нет, это нормально вообще спорить на меня?!
Люди, где ваша совесть?!
Я ж за стенкой сижу, а вы даже дверь толком не закрыли, и стены между двумя смежными кабинетами, к вашему сведенью, тонкие.
Всё слышно.
«Штерн, подожди здесь, – я мысленно передразниваю Кирилла Александровича, – нам надо поговорить».
Ага, как же.
Поговорить.
– А вообще, Кирюха, не дури, – Степан Германович вздыхает. – Твоей отличнице отдохнуть надо, отоспаться, а не с монстрами сидеть.
– Вот-вот, Кирилл, – звонко сообщает Аня.
Иль Анна Вадимовна, что делала мне МРТ и что, как я поняла, приходится Степану Германовичу женой.
– Забыл, как мы учились?
– Такое забудешь, – Лавров фыркает.
– Ну так чего тогда зверствуешь? А ребят к нам привози. Я в отпуск скоро пойду.
– С завтрашнего дня и на месяц, Ань?
– Нет, – Анна Вадимовна замолкает, спрашивает после повисшей тишины осторожно. – Что Ника…?
И Кирилл Александрович отвечает не сразу, а когда заговаривает, то его голос кажется странным, деревянным.
Без намёка на эмоции:
– Ничего. Вчера звонила, всё… сложно.
– Поперло его тоже, будто ближе… – Степан Германович бросает с досадой.
А Анна Вадимовна его обрывает:
– Стёп. Мы все всё знаем.
А вот я нет.
И, пусть это плохо, но мне любопытно: и кто такая Ника, и что сложно, и кого куда поперло, вот только узнать мне это не суждено. Звенит в кабинете телефон, а Кирилл Александрович выглядывает ко мне.
Объявляет, что нам пора.
***
После катания на ручках нашего Красавчика ехать с ним в машине несколько… неуютно.
Всё же я не привыкла, что меня носят на руках, тем более преподаватели. Да меня вообще последний раз па таскал от дивана до кровати, когда я упрямо сидела со всеми и отчаянно пыталась не заснуть.