Няня для телохранителя - стр. 41

Пытаюсь забрать мне необходимое, но он отводит мою руку и, обернув пакет в полотенце, сам прикладывает к пострадавшей щеке. Морщусь от контраста горячей и ноющей от боли скулы с морозильным холодом.

- Потерпи немного, - как-то даже нежно просит Панталонович, что я тут же поднимаю взгляд на его лицо, наконец-то прекращая пускать слюни по голому торсу.

Между нами непозволительно мало пространства, поэтому я зависаю, наблюдая, как холодный голубой цвет его глаз медленно темнеет и становится тягучим как патока.

- Я не собираюсь обвинять тебя в каких-то несуществующих побоях, - пытаюсь найти нить диалога, пока меня совсем не переклинило.

- Ну, мало ли. Ведь ты врёшь насчёт нашей первой встречи.

- Я не вру. Ты готов показать доказательства?

Жду, что сейчас психанет и пошлёт меня, но почему-то мои слова ещё больше повышают градус между нами.

Яровой делает шаг, сокращая на ноль расстояние между нами. Приобняв меня за талию, одной рукой с лёгкостью, словно я пушинка, приподнимает вдоль своего тела и усаживает мою пятую точку на стол.

- Сколько угодно, Ванилька. Я ещё вчера всё сказал. Действительно хочешь, чтобы мои люди копались в нашем личном?

Не хочу! И, когда мы так близко, я при всём желании не могу придумать хоть что-то стоящее против.

- Яровой, а что тебе даст моё подтверждение наличия между нами той ночи? – пытаюсь улить и отвожу взгляд в сторону.

Вот почему он не спит посреди ночи?

- Люблю расставить все точки, - удовлетворённо хмыкает он, приближаясь к моему уху, но не касаясь.

Так и хочется подставить шею под его губы, что приходится напрячься всем телом.

- Варвара Петровна сказала, что ты совсем не ужинала. Плохо себя чувствуешь? Тошнит? Болит?

Господи, откуда эта тонна заботы на неподготовленную меня?

- Нет, Захар Пантелеймонович, всё хорошо. Просто не было аппетита.

- Ники, если ты вдруг не в курсе, то я не люблю своё отчество.

- В курсе.

- Хорошо. Так что насчёт ужина? – пытает меня, убирая холод от лица и опаляя чувствительную кожу шеи своим дыханием.

- Не хотелось, - едва выдыхаю и уже чувствую реальную панику.

Это во сне я такая смелая и раскрепощённая, а вот в реальности не хочется наступить на грабли.

- А что хотелось? – уточняет мой персональный змей-искуситель.

Тебя! Да чтоб … плотно смыкаю губы, даже закусывая нервным движением верхнюю. Ибо ни звука…

- Может, ананас?

И если для Ярового в этом слове нет никакого сексуального подтекста, то я готова выть от накативших воспоминаний.

- Да. Очень, - позволяю своему телу хоть немного расслабиться.

- Отлично.

Захар снова идёт к холодильнику и как фокусник вытаскивает оттуда распроклятый фрукт.

- Откуда? – от удивления только это вырывается из меня.

- Из магазина. Ездил по работе, по дороге прихватил.

С вагоном сомнения во взгляде смотрю на моего работодателя в поисках признаков лжи. Он приподнимает бровь, мол даже не пытайся меня расколоть, не орех.

Снова молчу, придерживаясь любимой заповеди – не знаешь, что сказать – молчи и улыбайся.

Яровой же, поглядывая периодами на меня, оперативно подготавливает ананас для еды.

- Земляникина, мне кажется, или у тебя реально по ночам речь отказывает? – спрашивает без тени сарказма в голосе.

Ставит рядом со мной тарелку с полукольцами сочного ананаса, что приходится даже сглотнуть слюну от воображаемого вкуса на моём языке.