Новый год в России. История праздника - стр. 13

25 декабря, в самый день Рождества, когда заканчивалась всенощная служба, во всех церквах и домах накрывали богатые столы, обычно из двенадцати (по числу апостолов) блюд. Под белую праздничную скатерть стелили мягкую солому как напоминание о хлеве, в котором родился Спаситель. Эта трапеза была началом Великого мясоеда. Чтобы праздник удался на славу, перед Рождеством забивали скот. На стол ставили окорока, буженину, бараньи бока, домашнюю колбасу, гусей, уток, потроха, ветчину, вяленую говядину. Но главным украшением все же был жареный поросенок. Свинья в язычестве – это символ зла, нечистых побуждений, обжорства и, как следствие, символ плотских радостей, плодородия, богатства. Кабана забивали над свежей могилой – таким образом, можно говорить о соединении двух культов, рождения и смерти. Однако в православии по-своему объясняют любовь к свинине – считается, что свинья, явившаяся к колыбели младенца-Христа, хрюкала и не давала ему спать, да еще и уколола его щетиной. В наказание за все эти прегрешения и было решено съедать ее во время рождественской трапезы. Обязательные для европейского рождественского стола индейка или гусь не были редкостью и для столов наших предков. В русских зажиточных домах гусь был домашней птицей, и когда крестьяне ставили его на праздничный стол как лакомство, таким образом они призывали в свои дома достаток. Довольно часто гусю, как талисману, золотили клюв, украшали тушку фруктами и красили перья в яркие цвета. Запивали угощения медом, сбитнем или хмелем. Желали, как на свадьбе, друг другу счастья, радости и достатка, и то, что священники употребление спиртного в праздники не рекомендовали, не очень-то кого-то останавливало.

Святки длились долго, до Крещения, и с каждым новым днем в рационе появлялись все новые и новые блюда. 26 декабря по старому стилю православные христиане праздновали Собор Пресвятой Богородицы: в этот день женщины пекли пироги – обычно сладкие, с яблоками или другими фруктами – и несли их в церковь. 30 декабря вспоминали святую мученицу Анисию Желудочницу. В этот день на столах появлялись свиные желудки и требуха. 1 января вспоминали о Василии Великом, покровителе свиноводов. В его честь варили голову так называемого кесаретского поросенка, названного в честь святого Василия Кесарийского, а также «васильеву кашу». С кашей связан настоящий ритуал: старшая в доме женщина приносила за полночь крупу из амбара, а старший мужчина – воду из колодца. Крупа и вода ставились на стол, растапливалась печь. Вся семья рассаживалась вокруг стола и следила, как хозяйка размешивала кашу и проговаривала причеты. Потом кашу ставили в печь и ждали. Интерес к «васильевой каше» объяснялся просто: считалось, что если она поднимется до краев – год выдастся удачным, а всю семью ждет счастье и достаток, если горшок с кашей от жара лопался, все понимали – будут потери, а если каша убегала, то и вовсе надо было ждать большой беды. Эту «несчастливую» кашу, само собой, на стол не ставили, а вместе с горшком выбрасывали в прорубь, пытаясь отвести от семьи грядущие неприятности. 5 января, в Крещенский сочельник, до восхода звезды опять постились и ели только кашу. Эта трапеза и называется сочельником, есть у нее и другие названия – Голодная кутья, или Голодный святой вечер. Кстати, следует заметить, что зерновые были неотъемлемой частью святочной трапезы – и в постные, и в мясоедные дни. И в языческой, и в христианской культуре зерно всегда было метафорой вечной жизни, иначе и быть не могло, ведь оно «умирает», его «хоронят», а потом оно возрождается, приумножаясь. Так же проходила и земная жизнь Христа: рождение, мучительная смерть и воскрешение, находящая свое объяснение в простой притче из Евангелия от Иоанна: «Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно. Если же оно умрет, то принесет много плода» (Иоан., 12:24).