Новогодняя аллергия - стр. 13
– Занятная книженция… – делаю шаг к столу и небрежно ее бросаю.
Книга опускается на столешницу с приглушенным ударом, девчонка вздрагивает и краснеет до самых корней волос, будто я ее застукал голую.
«Казнить нельзя помиловать». – смакую где поставить запятую и подхожу ближе, чтобы посмотреть, что там она насчитала.
Крупный ровный почерк училки младших классов на разлинованном листе приятно удивляет. Но этого мало, чтобы запятая перескочила слово «нельзя». Кладу рядом с первым листом отчета проверенный. Все это время фигурка в кресле не дышит и старается провалиться сквозь землю.
– Фамилия. – рычу я, сравнив несколько итоговых цифр.
– Лу… Лу… Лу… – пищит она в ответ, заикаясь и трясясь осиновым листом.
– Пиши! – переворачиваю лист и двигаю к ней.
Девчонка судорожно сглатывает, берет в руки ручку и долго выводит свою фамилию.
– ЛуковАя? – спрашиваю, делая ударение на букву, над которой она сделала риску-насечку.
– Д… д… д…
«Прикольная трусиха. Ответить не может, а ударение ставит.»
– Восьмого в десять тридцать в моем кабинете. – говорю я и добавляю, окончательно добивая, – С вещами!
Кажется, в этот момент она замерла и побелела еще сильнее, но мне уже все равно. Я сминаю все бумаги, разворачиваюсь и иду к дверям, комкая листы от злости.
Кажется, последний день решил показать мне всю глубину задницы. Видимо кто-то решил, что день в рабстве у Кумы, слишком мало и добавил от щедрот эту проверяльщицу с отчетом. Пусть теперь подергается неделю. Свалить все равно не получится – кадровики выйдут через неделю, да и без моей подписи слинять у нее не выйдет. Я позабочусь об этом. Прямо сейчас. Пока иду к дверям своего кабинета, пишу на электронку Эльвире всего пару строк и с довольным хохотом нажимаю кнопку «Отправить».
– Повеселюсь я восьмого. – хмыкаю я, – Кума, тебе такое и не снилось!
Делаю в голове пометку рассказать все ему, как он оклемается после сегодняшней ночи, и уже закрывая дверь своего кабинета краем глаза замечаю, как мимо проскочила эта пигалица Луковая.
А Кума был прав. Эта ночь навсегда останется в моей памяти. Не припомню, чтобы в течении одного дня я хотел его убить почти каждый час не по разу. Своими имбецильными фантазиями ему удалось то, чего не смог добиться никто. Таким ничтожеством я себя не чувствовал никогда. Ему оказалось мало вырядить меня в Снегурочку, заставить красить губы, приехать в гей-клуб и пить там весь вечер мартини, борясь с желанием сжечь дотла этот гадюшник. И ведь каждый раз, когда я только собирался забить по самые гланды предложение потанцевать очередному заднеприводному, он возникал из ниоткуда и показывал сложенный лист и часы. Извращенец конченый! Лишь в час ночи он решил, что с меня хватит и мы снова летели на розовом лимузине по городу в неизвестном мне направлении.
Снова клуб. Закрытый клуб, в который нас пустили, отобрав телефоны и заставив нацепить на лица маски. Я даже выдохнул от облегчения. Светить лицо в таком виде лишний раз мне не хотелось. Но Кума решил, что это касается только лица. Исполнять стриптиз для бухих теток, которые мне годились в матери…
– Кума!
– Дэн. – отвечает он и кивает головой на шест, – Посмотрим, сколько отвалят за твою бицуху. Получишь больше косаря зеленых, считай, что ты отработал.
– Дай слово! – рычу я.