Новенький. Куда пропал и кто в этом виноват - стр. 6

Крылова говорила твердо и громко, даже жестко: «Когда в последний раз вы видели Плетнёва?». В ответ – тишина. Ученики 10 «Б» молчали и отводили глаза.

– Соня! – Крылова со всей твердостью приглашала полицейскую дочь к ответу.

– Вчера, – сквозь зубы буркнула та.

– Где?

– Он приходил на поляну, – неохотно уточнила девица.

Ни Крылова, ни психолог понятия не имели, о какой поляне речь, где находится эта поляна и кто из одноклассников Сони и Макса посетил вчерашнюю злополучную вечеринку. Поляну компашка школьников облюбовала пару лет назад. Это было пригодное для пикников местечко в лесополосе в паре километров от школы. В теплое время года здесь регулярно проходили «оупен-эйры» с алкоголем, рэпчиком из портативной колонки и обнимашками по кустам. Делиться подробностями своего дня рождения с преподавателями Рябова не спешила.

– Ирина Львовна, давайте я уже заберу Рябову, и вы продолжите… – осторожно предложил Кирилл Алексеевич, который не столько хотел докопаться до истины, сколько выполнить поручение директора и все-таки свинтить из храма знаний.

– И как вы ее заберете? – поинтересовалась Крылова. – Насильно?

Однако Соня решила сменить тактику и сама поднялась из-за парты. Снисходительно глянув на психолога, она направилась к двери. Неожиданно в класс влетела мама Макса Татьяна, она кинулась на Соню, схватила девочку за ворот худи и начала ее трясти:

– Где Макс? Он к тебе пошел! Что у вас произошло? Говори!

– Вы че вообще? Пустите! – попыталась вырваться Рябова.

– Почему он не вернулся? Ты знаешь! Где Максим?

– Да отстаньте вы!

Наконец девушке удалось вырваться из рук отчаявшейся женщины. Кирилл Алексеевич тут же заслонил школьницу спиной. Татьяна вновь попыталась броситься в бой, но ее удержала Крылова. Женщина немного опомнилась и вся как будто обмякла. Учительница усадила ее на свое кресло и протянула бутылку с водой. Кирилл Алексеевич поспешил вывести Соню Рябову из кабинета.

По коридору девушка следовала за психологом метрах в двух. Она включила музыку в наушниках или во всяком случае делала вид, что подпевает беззвучно какой-то песне, а происходящее вокруг ее не касается и нисколько не колышет. За поворотом «процессия» столкнулась с директрисой.

Кирилл Алексеевич как будто даже обрадовался: «А, Галина Ивановна! Вот Соня Рябова. Я могу быть свободен?».

Директор поджала губы и жестом указала Рябовой подождать в сторонке.

Соня пожала плечами, отошла к окну и с максимально безразличным видом уставилась в даль.

Галина Ивановна взяла психолога под руку и потащила его в другую сторону, зловеще нашептывая:

– Это переходит всякие границы! У нас ЧП – пропал ребенок! Мать в истерике! Сейчас начнется: комиссии, проверки, нервотрепка… А вы!

– Что я? – переспросил Кирилл таким тоном, как будто сам был провинившимся школьником.

– Вы ведете себя безответственно! Берите девочку и начинайте… Что там у вас? Расспрашивайте, выясняйте! И так с каждым из класса, по очереди! Мы должны реагировать.

– Но почему я?

– Потому что вы – школьный психолог! Вы тут с начала учебного года, пора, наконец, начать работать.

– Я работаю, Галина Ивановна. У меня анкетирование, планы, отчеты…

– Ваше анкетирование нужно только для вашей диссертации! Или вы пришли в школу, чтоб материал для нее собирать? Все, идите!