Новенький. Куда пропал и кто в этом виноват - стр. 5

Егор был дерзким и амбициозным парнем. Он встречался с той самой дочкой начальника местного ГУВД Соней Рябовой и подавал большие надежды в плане учебы. Можно сказать, что Егор Смирнов – король 10 «Б», во всяком случае был королем, пока в начале учебного года в Юровск не перебрался Макс Плетнёв.

На уроках Егор вел себя так, как будто школа отвлекает его от каких-то куда более важных взрослых дел.

– И нафига вообще этот вечер? Зачем мне участвовать? – буркнул он, глядя на Ирину Львовну исподлобья.

– Ну, хотя бы затем, что участники будут освобождены от зачета по литературе, – с триумфом в голосе ответила учительница. – Лирика Некрасова. По три стихотворения с каждого.

Подростки начали улюлюкать, а Егор сразу же признал, что Раскольников лучше зачета. Ирина Львовна вновь угомонила класс и пояснила, что за Смирновым и Коваль – сцена покаяния из романа.

Остался Мармеладов… Учительница предложила роль Пете. С деланным возмущением и пафосом парень ответил, что он бы сыграл только Свидригайлова. Ирина Львовна в очередной раз похвалили Петю за то, что роман он все-таки прочитал. «Он кино смотрел!», «Мультик!», «Ему мама рассказывала!» – из разных концов класса в адрес Василевского полетели издевки.

На несколько секунд всех отвлек звук отрывшейся двери и появление в классе школьного психолога.

– Добрый день! Я хочу поговорить с Соней Рябовой.

Все ученики повернулись к Кириллу Алексеевичу. Его слова вызвали у ребят новый приступ безудержного веселья. «Рябова, тебя хотят!» – продолжил хохмить Петя Василевский. Практически в каждом классе есть такой дежурный шутник, который провоцирует одних, смешит других, а учителям мешает вести уроки. Полицейская дочка Соня Рябова командирским тоном велела ему заткнуться. Соня была привлекательной внешне девушкой – ее даже можно было бы назвать миловидной, если бы не привычка носить яркий вульгарный макияж и держать себя дерзко и высокомерно.

Кирилл Алексеевич попросил у учительницы разрешения забрать Рябову к директору. Ирина Львовна не возражала. Рябова не сдвинулась с места.

– Идем, надо поговорить, – обратился психолог к девчонке.

– Кому надо? – с вызовом ответила она.

Кирилл Алексеевич слегка растерялся. Ирина Львовна попыталась приструнить Рябову, но та продолжила огрызаться.

– Рябова, тебя ждут.

– И что теперь?

– А то! Собирайся и пойдем!

– Зачем?

Психолог начал заводиться. Еще не повышая голос, но уже с нажимом он произнес: «Затем, что после твоего дня рождения пропал человек».

Класс мгновенно затих. Лица ребят стали заметно напряженными. Крылова была не в курсе инцидента. Она принялась расспрашивать у психолога, кто пропал и что известно. Рябова так и не удосужилась встать из-за парты.

Мама Максима Плетнёва в кабинете директора как чуяла, что ждать девчонку здесь не было никакого смысла. Директор этих опасений не разделяла – раз позвали, значит, явится.

Татьяна усидеть на месте уже не могла. «Она побоится… Вы же не знаете! Они же все его ненавидели! И эта Соня! Она – в первую очередь!» – проговорила она срывающимся в истерику голосом.

– Ну, зачем вы так? Да, у Макса с классом сложились непростые отношения, но… – начала директор, но договорить не успела. Татьяна вскочила и выбежала из кабинета.

В 10 «Б» классе стояла гробовая тишина. Веселье испарилось напрочь. Лица у всех были по-прежнему напряжены. Взволнованная Крылова стояла у доски. Кирилл Алексеевич стоял в стороне и наблюдал за происходящим с легким изумлением. Соня достала из кармана наушники и надела их, как будто ситуация ее вообще не касается.