Новая история Колобка, или Как я добегалась - стр. 34

Я подумала и подвела черту под разговором:

—  За сим, я решила, что Мирослав Радомилович пока перебьется, а я пригляжусь и еще подумаю... И теперь вот, приглядываюсь.

—  Ясно. На переговоры с нами пойдешь.

—  Ты озверел?! —  возмущение вырвалось непроизвольно. —  На кой ляд я там сдалась?!

—  Ни на кой. Ты и не работать пойдешь, работать будем мы с Цвирко — это у нас переговоры. А у тебя — ознакомительная экскурсия, совмещенная со смотринами. Собирайся.

Приняв решение, Макс выбрался со своего места, вырулил из кабинета и двинулся вниз по лестнице.

—  Максим, у меня работа! —  я болталась сзади паровозиком на веревочке и пыталась отвертеться от великой чести.

—  Отлично, у тебя есть полчаса, отдай распоряжения и предупреди, что сегодня будешь занята!

Твою мать! Ну спасибо, удружил, благодетель!

А спустя эти самые полчаса мы сидели в конференц-зале за широким дубовым столом, нас трое, их напротив — четверо, и я начала подозревать, что Макс притащил меня еще и для массовки, чтобы количеством не давили. С учетом того, что сам Елистратов за двоих, как раз поровну и получается.

Азоры начали переговоры первыми. Они приехали к нам не просто так, они приехали с желанием дать денег. Много-много денег. И теперь с воодушевлением рассказывали нам, как нам с этими деньгами будет хорошо, как чудесно деньги могут всё улучшить и расширить, и модернизировать, и прочая, прочая.

Ольга Радомиловна была убедительна, уверенно оперировала цифрами, причем не абстрактными, с потолка, а приложенными к текущей деятельности “Тишины”. С учетом наших потребностей и проблем.

Так вот зачем они расползлись по всей базе, интервенты, и заняли все возможные варианты размещения! Изучали дислокацию. И диспозицию. И было еще какое-то умное военное слово на “рэ”, мне один майор из засекреченной военной части с той стороны Елани про него рассказывал, и оно тоже подходило, но я это, которое на “рэ”, забыла.

На самом деле, очень привлекательно выглядело всё то, что она рассказывала. Собственно, именно потому, что Азоры приперлись к нам с жаждой инвестировать, а не выкупить, Макс и не мог их прямо и бесхитростно послать. В бизнесе свой политес и подобные предложения полагается честно выслушивать и честно рассматривать, а отвергать с железобетонными формулировками, которые никого не обидят.

Более того, даже инвестиции синеглазые припорошили хитрыми формулировками, чтобы уж наверняка не дать Максу увильнуть. Они хотели взять в аренду часть “Тишины”, на постоянной основе и на длительный срок. То есть как бы выступали клиентами, а клиентов обижать нельзя, репутация.

Вот только когда у тебя чуть ли не пол базы снимает один клиент, ты как-то становишься сильно зависим от денежек этого самого клиента. А кто платит — тот, правильно, заказывает музыку.

Елистратов ни под чью дудку плясать не хотел и его можно понять. Он хозяин в своем маленьком лесном государстве, зачем ему чужаки? Никто из нас, наемных работников, тоже от идеи не приходил в восторг. Макс — родной, понятный, изученный. Новые хозяева — новые порядки. Сегодня они хотят половину номерного фонда снять, а завтра заявят, что их не устраивает старший администратор…

Так что откреститься от переговоров никак не можно было, но стоять Елистратов планировал насмерть.