Новая эра. Часть вторая - стр. 45

Гуляя, встретил Меира-теннисиста. Советовал плюнуть на врачей. «Ты сам себе лучший врач. Чувствуешь себя хорошо? Ну и все. Вот у меня был один знакомый строительный подрядчик, шестьдесят два ему было, ему сделали нитуах маакафим17, частным образом, у профессора, заплатил кучу денег, деньги есть, слава Богу, потом он поехал на восстановительный период в Швейцарию, приехал, пошел к врачу, сделали ему проверку на тренажере, врач ему говорит: ты здоров, как восемнадцатилетний, а через день он умер, ночью, в постели.»

vizit poeta

Наум

Саша ничего не сообщал – попробую с ним связаться. Что касается вас, то будем очень рады и даже вполне пригласили бы остановиться у нас, но если одновременно с Сашей, то не получится.

Да, учтите, что в самом конце мая мы намерены отбыть в империю зла – числа 30 или около. Ждем.

vizit poeta

Леша, привет!

Спасибо за приглашение. Речь идет о начале-середине мая (9—13)

Мне странно, что Саша тебе не сообщил (мне он сказал, что говорил с тобой), так что ради Бога «не подставь» меня, чтоб не вышло, что я «не так понял».

Я ему сейчас отправлю запрос, без всякой ссылки на тебя.

Всегда твой

Наум

Odnodum

Наум, привет!

Наши «обострения» (кстати, совпадающие с периодами солнечной активности) с тупым упорством развиваются по сценарию-«рыбе», сварганенному халтурщиком-драмоделом.

СПАСАЙСЯ КТО МОЖЕТ

Сотериологическая рыба в письмах на два голоса

Звучащие голоса:

Р. – зацикленный размышлитель-однодум

В. – расцикленный литератор-многодум

Акт 1.

Р. – Тезис

В. – Робкое сомнение в абсолютности его истинности

Акт 2.

Р. – Нажим

В. – Несмелое возражение

Акт 3.

О. – Окрик

В. – Отступление

Проблема как раз в феномене «однодумства». В одном из томов Гершензона, которым упиваюсь (тем, видно, и спасаюсь на данный момент), помещена его работа о Чаадаеве (кстати, сильно повлиявшая на Мандельштама), и там приводится письмо Чаадаева, патологического однодума, к Пушкину. Поэт изъявил желание потолковать с другом «о высоком», как Шиллер с Гете (вариант: как Вайман с Рувиным). И вот что ответил ему Чаадаев: «О чем же мы станем беседовать? У меня, вы знаете, всего одна идея, и если бы ненароком в моем мозгу оказались еще какие-нибудь идеи, они, конечно, тотчас прилепились бы к той одной: удобно ли это для вас?»

Вот именно! Удобно ли это? Не жмет, не давит? Конечно, эмоции Чаадаева «амбивалентны»: в них просматривается одновременно и снисходительность (взгляд «свысока»), и комплекс неполноценности.

Я вовсе не считаю, что мои конкретные высказывания «умнее» твоих или, тем более, что они «истинны». Просто у меня в голове – Система, тем более прекрасная и согласованная, чем менее реально проработанная. Поэтому любое смысловое отклонение в интерпретации базовых понятий – элементов, из которых состоит Система – воспринимается мною как «подрывная деятельность». А то, что моя система ни для кого не обязательна, как-то «не приходит в голову». Утешаюсь тем, что раз природа с тупым упорством воспроизводит подобных однодумов, значит, это кому-нибудь нужно. Наверное, для того, чтобы на их фоне острее ощущалось удовольствие от необязательных разговоров (свободных от маниакальной склонности к «уточнению понятий»), необъяснимых симпатий и детских игр.

Всегда твой

Матвей

4.4

– Ну что, поедем в гостиницу?