Новая эра. Часть первая - стр. 5
– Бывает…
… – Ты мне еще давно, в начале, сказал: «Я хочу тебе купить что-нибудь, пойдем в „Гольф“, у меня там скидка есть», ха-ха-ха!
– Так прям и сказал? (ржем) Ты меня заставляешь краснеть… Но я не из жадности, ей Богу…
– Ну да, по простоте душевной!
– Ага!
Хохочем.
От Л:
Вот я и «дома», ударили морозы и ужасно грустно…. Полет в Израиль кажется сном по сравнению с обратной дорогой. Так было ужасно тяжело расставаться с родителями… и так здорово повидаться с тобой… Мама спросила на прощанье: когда они с папой умрут, к кому же я буду приезжать?
18.1. От Ф: Мне так жаль, но завтра мы не сможем встретиться… Может, в хамиши6 получиться?
Я соскучилась
Сильный ветер, дождь, переходящий в град. Но тучи не черные, а пепельные, будто просвеченные солнцем…
Озрик окрестил русских: «народ-жидоносец»
19.1
Позвонил Ф. Она в машине, едет на работу…
– Так что, мы успеем увидеться?
– Знаешь, я даже предпочла бы сейчас, до работы…
– Давай.
– Тогда я разворачиваюсь и еду на наше место?
– Окей. Я буду в полдесятого. Раньше не успею.
… – Мне на работе одна говорит: у тебя что, хавер7?, ты такая красивая стала… Какой ветер! Знаешь, он сначала пугает, хочется так съежиться, спрятаться, а когда пустишь его в сердце, то вдруг радостно…
– Пустить ветер в сердце… Это хорошо…
– Ну что, в голове он уже гуляет.
И мы рассмеялись
В этом деле с ней мне нравится оперативность. Через час с четвертью она уже отправилась на работу.
С работы прислала:
Я пропитана твоим запахом и сияю так, что должно быть сразу видно, что я после встречи с любимым человеком.
А Р говорит: «Сразу видно, что из-под мужика». Видно у них это числится достижением, знаком победы. Хотя чем тут хвалиться: мужику только подмигни.
22.1
Позвонил Озрик:
– Читал в «Вестях» беседу Гольдштейна с Гробманом?
– Нет.
– Этот твой Гробман очень не любит Бродского…
– Ну да, Бродский его заслоняет.
Озрик хихикнул и продолжил:
– Он там утверждает, что все это происки американских империалистов, мол, им было выгодно выдвинуть Бродского, служил их интересам.
– Вот как? Доносик? Это я люблю.
– Он еще говорит, что Бродский удовлетворял массовым вкусам итеэровской интеллигенции.
– Вот уж и нет, вначале он был для большинства достаточно непонятен, а когда уж прославился… славу все признают, все хотят приобщиться к понимающим…
– Он там еще «сезанистов» уделал, ну знаешь, была в Москве такая группа…
– Ну да, соперников надо уничтожать…
23.1. Прочитал по наводке Озрика беседу Гольдштейна с Гробманом, «Три жертвы» называется. Главная тема: как разыграть «биографическую партию», попросту: как прославиться. Гольдштейн предлагает глубоко отрефлектированное «оправдание тщеславию»: XX столетие явило яркие образы артистов, акцентировавших свои усилия на зарабатывании успеха и приписывавших этой деятельности художественное содержание. Но Гробману жалкий лепет оправданья не нужен, он откровенен и нагл, как ребенок: слава «осознается лишь в том случае, если принадлежит кому-то другому». То есть жажда славы – функция зависти. Честно. А вот еще признание: