Ноттингем - стр. 26
– Я сказал, что ты читаешь дерьмовые книги. А еще у тебя бока толстые. И ты любишь самый уродливый цвет на свете.
– Покрасишь в него машину, чтобы я тоже могла считать тебя сексуальным?
– Хорошая попытка, но нет. – Поглаживая мою щеку большим пальцем, он приближается, собираясь чмокнуть меня в нос, и я едва сдерживаюсь, чтобы не приподняться на стуле. Тогда будет вероятность, что Сойер промахнется и попадет прямиком в мои губы.
Со стороны входа слышатся шаги.
– Сойер, ты здесь? – раздается голос Мишель.
Ну, конечно, они ведь собирались встретиться. У меня внутри словно гасят свет.
– Да, – отвечает он, не отводя от меня взгляд. – Я могу отменить все, если ты вдруг…
– Нет-нет, – я вскидываю ладони. – Я пришла только отдать шоколад, а в придачу еще и получила моральную поддержку. Так что я в плюсе.
– Райлс.
Ох, черт, наверняка Сойер думает, что я расстраиваюсь из-за слов Кинни, а не из-за того, что губы Мишель сегодня могут получить то, о чем я мечтаю уже очень давно.
– Мне пора, нужно заскочить в «Костко» и купить топинамбур.
– Топинамбур? – озадаченно повторяет он.
– Да. Почему все переспрашивают? Все в порядке, мне просто нужно было немного поныть. – Обхватив пальцами запястья, я отвожу его руки от своего лица и встаю со стула.
Мишель взмахивает в приветствии, и я машу в ответ. Под ее расстегнутым блейзером виднеется топ лаймового цвета, и от этого моя приветственная улыбка становится лишь шире.
– Отличный выбор. – Проходя мимо, я указываю на топ. – Это его любимый цвет.
– О, правда? – Она касается кончиками пальцев круглого выреза на груди.
– Да-да. – Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Сойера, который лишь с улыбкой покачивает головой. – Его возбуждает лайм.
Несмотря на то что у Сойера свидание с Мишель, я возвращаюсь домой в хорошем настроении. Разговор с ним слегка отрезвил меня и пошел на пользу.
Зайдя в дом, я вижу, что папа в гостиной заснул прямо перед телевизором. Мама громко разговаривает по телефону в кухне, и я заглядываю на секунду, чтобы помахать рукой и отметиться, что пришла до начала комендантского часа, за нарушение которого меня еще ни разу не ругали.
Дом – самое безопасное место на земле, где у нас с родителями выстроено тотальное доверие. Хотя когда я начала встречаться с Каллумом, папа стал переживать. Каллум ему не нравился, хотя я вообще не уверена, что папа хоть когда-нибудь одобрит мой выбор.
Узнав о начале наших отношений, мама сразу отвела меня к гинекологу, где мне выписали противозачаточные. Учитывая то, сколько у Каллума было девушек, я хотела получить от него справку, что он чист и не подарит мне венерический букет, но он так и не дошел до врача, поэтому таблетки я не принимала, и мы всегда пользовались презервативами.
Заметив свет из-за приоткрытой двери в комнату Фелисити, я останавливаюсь и стучусь перед тем, как заглянуть внутрь.
Лежа в кровати, Фелис читает книгу под тусклым светом прикроватной лампы.
– Ты так зрение посадишь. – Я указываю на выключатель. – Включить?
Поджав губы, она качает головой.
– Тогда уют пропадет.
– Тебя сегодня точно никто не обижал? – спрашиваю я, присаживаясь на край кровати.
Фелис тут же трясет головой, и я почему-то не верю ей. Закрыв книгу, она молчит, потирая шею над воротником сорочки, материал которой мне кажется грубым. Таким, который слегка натрет кожу и ее будет щипать во время горячего душа.