Ноттингем - стр. 24
Когда я вернулась из поездки, Сойер разбил мне сердце, сказав, что серьезно влип в Стефани. Так что резинка не помогла, по крайней мере, мне.
В любом случае Сойер не вернул резинку. И, несмотря на то что прозрачный силикон уже заметно помутнел, он продолжает носить ее на руке как символ нашей дружбы.
– В чем дело, Райли?
– Говорю же, просто пытаюсь обезопасить себя от того, чтобы не съесть все за раз.
– Мне уже знакомы эти тревожные звоночки. Считай меня предателем, но я скажу твоим родителям, что, кажется, ты снова планируешь морить себя голодом до тех пор, пока не свалишься без сознания.
– Такое было всего один раз. Пожалуйста, не нужно делать из этого трагедию. – Ладони потеют, и я вытираю их о мягкую ткань спортивных штанов. – У меня просто выдался тяжелый день, а от стресса я всегда начинаю есть в два раза больше, особенно сладкое. Мне нельзя сейчас поправляться.
– Это выпускной класс, Райлс, весь год будет сплошным стрессом, как и следующий.
– Знаю. Я не забываю есть вообще, просто отказываюсь от сладкого. Будь я диабетиком, ты бы меня поддержал.
– Но ты не диабетик. Ты не знаешь меры, и я сейчас не про твою любовь к сладкому.
Сойер прав. Я не умею вовремя останавливаться. Если начинаю есть шоколад, то могу за раз съесть половину запаса. Если сажусь на диету, то на самую строгую, от которой появляется слабость в теле и болит желудок.
В прошлом году я грезила блистательным резюме для университета, поэтому сделала упор на учебу, дополнительные занятия и тренировки. Я чувствовала себя прекрасно, даже несмотря на то, что спала пару часов в сутки. Была так увлечена гонкой с самой собой за звание лучшей версии себя, что забывала поесть. Казалось, все идет хорошо, хотя близкие в один голос твердили, что я выгляжу как зомби.
Я сломалась в одну секунду. Прямо во время выступления на футбольном матче Ноттингема против школы Клифтона. Я была флайером, Ви и Бренда подняли меня, держа на вытянутых руках. Рядом взмыла Кларисса, и мы должны были взяться за руки, но ее ладонь вдруг начала рябить и уплывать все дальше. Лица зрителей на трибунах, свет прожекторов – все смешалось в смазанную картинку. Звон в ушах заглушил рев стадиона, в глазах потемнело, я прикрыла веки, а в следующую секунду проснулась в больничной палате.
Оказалось, я потеряла сознание, и только благодаря страховке девочек не сломала себе шею. Доктор сказал, что у меня физическое истощение организма, плюс авитаминоз. Тогда я наконец осознала, насколько далеко зашла. Меня до невозможности раздражает эта черта в самой себе. Я не знаю меры ни в чем, включая чувства к Сойеру. Надеюсь, нельзя получить истощение организма от безответной любви?
– Ты ведь понимаешь, что я не отчитываю тебя, Гномик? – Сойер спрашивает так осторожно, словно я буйный пациент психиатрической клиники. – Просто беспокоюсь. В чем дело на самом деле? Давай вместе поищем триггер.
Вздохнув, я сдаюсь.
– Клариссу выгнали из команды. А тренер Кинни сказала, что я потолстела. Совсем скоро выберут нового капитана команды, но Кинни ни за что не отдаст место кому-то со спасательным кругом на животе. Утром я ела блинчики с кленовым сиропом, да и летом налегала на шоколад и вишневую газировку больше обычного. Но я тренировалась, плюс утренние пробежки. Мне казалось, что фигура в порядке…