Ночной шум - стр. 18
– Нет ничего сверхъестественного, – словно услышала она его мысли. – Я – материалистка, поэтому и нахожусь на этой работе.
– Да, химики – атеисты, но есть ещё и алхимики.
Она вынула из тумбочки стеклянную банку с домашним грибным кисло-сладким напитком, глотнула сама, угостила Романа.
Потом ненароком изучая его реакцию, продолжила:
– Нам всем подсунули игрушки и заставили поверить в то, что они живые. А ничего этого нет. Это мошенники высшей категории! Людей дурят ложными идеями. На голом месте придумали такие теории, что невольно во всё это поверишь. А ничего нет!
– А что есть? – спросил Оченёв.
Он во все глаза смотрел на эту женщину. Кто сказал, что у женщин мало извилин в голове?! Вон как поворачивает…
– Богатые дедки делают хорошие бабки. Ты не боишься философствовать с женщиной, майор? – ласково потрепала она его по волосам. – Я мозги кому хочешь вынесу!
«Я давно с тобой голову потерял, – подумал он. – Мне интересно о тебе всё, ты мне интересна, как никто в жизни. Что это? Любовь?»
– Ты – совершенство…
Людмила чмокнула его в пересохшие губы и погрозила пальчиком:
– Льстец! – потом посерьёзнела. – Подбрасывает Сатана очередную игрушку, а мы забавляемся… Попробуй не верить в то, что мелькает перед глазами. Сразу всё остановится, уйдут страхи, глупые надежды, всё оголится!
Он отсел от Людмилы, покачал головой и нахмурился, подумав: «Страшно умная женщина!»
– Не смотри на меня так, милый!
– А любовь есть?
– Вот мужчины! Все разговоры с женщинами к одному сводят…
И оказалась права.
– Дорогой, а если у нас появится ребёночек?
– У нас в отделе, кажется, есть ещё одно вакантное местечко!
В самый разгар приставаний раздался условный стук в дверь.
Чтоб не оказаться застигнутыми на месте преступления, злоумышленники проявили запредельную расторопность. За считанные секунды они уничтожили все улики, придали лицам сосредоточенное интеллектуальное выражение и открыли номер. Правда, чуть учащённое дыхание не удалось скрыть от зоркого взгляда Гюйса. Тот усмехнулся в свою мушкетёрскую аккуратную бородку и осведомился:
– Много проанализировали?
Оба вытянулись перед ним во фронт.
– Товарищ полковник, мы как раз работали над преступной философией, – доложил Оченёв. – И пришли к выводу, что в ней нет смысла жизни!
– Почему?
– Потому что она стремится к смерти!
Гюйс налил яблочного сока, отпил глоток и поинтересовался:
– А кто преступник?
– Он по обе стороны баррикад, Геннадий Юрьевич.
– Я и не сомневался.
– Преступник сам стал жертвой.
– Не забывайте, майор, что мы как раз на его стороне, это он нам заказал найти своего палача.
– Я как раз пытаюсь это забыть!
– Какие соображения об убийце? Кто он? Какое имеет происхождение?
– Я считаю, рептилия имеет неземное происхождение.
– Инопланетяне?
– Другая форма жизни. Во всяком случае, биологической науке этот тип неизвестен.
Оченёв заметил, что Людмила и Геннадий желают пообщаться, сослался, что надо отлучиться в буфет, хотя, еды хватало на целый взвод, и покинул номер.
Побродив по коридору и вернувшись, Роман, осенённый ревнивой мыслью, неслышно вошёл в номер и застиг торопливый поцелуй.
– Куда мы спешим, проклятые, не видя своей половинки? – жарко шептала она. – К какой-то другой, к чужой, к другому, чужому… Неужели, нельзя воспротивиться силам, что нас разводят?!