Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы - стр. 20
Из соседней комнаты послышался леденящий душу вой.
– Кто это? – испуганно поинтересовался Епиход.
– Кто, кто?.. Она…
– Не может быть! – не поверил Епиход и прошел на цыпочках в соседнюю комнату, вернулся.
– Ну? – поинтересовался Манюськин.
– Она, – кивнул несколько раз утвердительно головой Епиход.
– Садитесь, корешки, махнем по маленькой! – предложил Глобов.
У стены стоял ряд пустых бутылок.
– Нет, старичок! Перед делом нельзя. Потом – другой разговор. И тебе хватит. А то ты нам не помощник. Сейчас пойдешь, позвонишь и назначишь встречу, скажешь, что всю сумму не наскреб, а только половину. Будешь ныть, что остальное позже отдашь. Они скажут, что если позже, то будет уже шесть штук. Тогда немного помнешься и согласишься отдать все.
Епиход с почтением посмотрел на друга.
– Я никуда не пойду! И ваньку валять не буду! Мне еще жить хочется! Вы их просто не видели, поэтому и несете… всякое! – стал горячиться Глобов.
– Ты что?! – неожиданно зловеще тихо начал Манюськин и, не выдержав, сорвался на крик. – Ты что?! Чтобы контора перед какими-то там говнюками забздела?! Такому не бывать! Не бывать такому!
В этот момент нельзя было не восхититься Манюськиным. В нем, безусловно, была настоящая харизма. Это был лидер, подлинный народный вожак!
Глобов послушно встал, вытянулся по стойке смирно. Но покачнулся и с грохотом упал на пустые бутылки.
– Займись! – приказал Манюськин другу.
Епиход оттащил Глобова в ванную. И через некоторое время тот уже был готов к действиям.
Манюськин разложил на столе карту.
– Постараешься уговорить их встретиться на набережной Яузы. – Он ткнул пальцем в карту. – У горбатого мостика. Там трамвайные пути, народу обычно никого. Граждане не должны пострадать, ни при каких обстоятельствах. Если не согласятся, не переживай, потом их туда заманим. Не беда. Пусть назначают любое место.
Глобов пошел звонить.
– Ну, как будем действовать, старичок? – обратился Манюськин к Епиходу. – Сразу перестреляем их, как собак, или как?
Епиход понял, что вопрос провокационный, и Манюськин уже все решил и просто хочет его подловить. Но что тот замыслил на самом деле, Епиход догадаться не мог.
– Зачем же сразу? Сразу нельзя… – Неожиданно Епихода осенило. Он вспомнил американские фильмы, которые пересмотрел во множестве за последнее время, и, воодушевившись, продолжил: – Сразу не годится. Сначала, как положено: «Полиция!» Потом выстрел в воздух и сразу же: «Руки за голову! Сопротивление бессмысленно, дом окружен! Можете вызвать адвоката!»
– Какой дом? Какого адвоката? Что ты несешь?! – поморщился Манюськин и разочарованно протянул: – Но в целом неплохо… – К сожалению Епиход на крючок не клюнул. – Это у них там, за бугром. А у нас это не пройдет. Почему, Епиход, кошка никогда сразу мышку не давит? А?
– Поиграть хочет, – никак не мог понять Епиход, куда клонит Манюськин.
– А зачем?
– Отстань! – разозлился Епиход.
– То-то и оно! Без игры неинтересно. Есть у меня, брат Ходя, один планчик. Сначала мы их поводим малость, ну скажем, как рыбу.
– Как бы они нас не поводили! – мрачно возвестил вернувшийся Глобов. – Ждут через час в центре, у «Метрополя».
– У «Метрополя»? – удивился Епиход и восхищенно добавил: – Ну ничего не боятся, гады!
– Наденешь бронежилет и каску! – приказал Манюськин Глобову.