Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы - стр. 17

– Ты же знаешь, Семеныч, что я не курю! – обиделся Епиход на такую бестактность.

– Это я так, Епиход, к слову. Рассказывай по порядку. Значит, Глобовы совсем крутыми стали? – закивал понимающе Манюськин и, не дожидаясь объяснений, продолжил: – Правильно, давно пора этих авторитетов пощипать. Если власти не могут порядок навести. Одобряю!

– Да нет, Семеныч! Ты не понял. Это коптевцы требуют с Глобовых десять штук баксов! За крыло!

– За крыло? Десять тысяч зеленых? – не смог скрыть удивления Манюськин. – А ты не путаешь, случаем чего, Епиход?

– Чего тут путать-то, Манюша?! – досадливо махнул рукой Епиход. – Ты как будто вчера родился. Сидишь себе в ухе и даже газет, наверное, не читаешь?

– Почему не читаю… – замялся Манюськин.

Газет он действительно не читал, но не из-за жадности, ведь не в ухо же почтальон будет корреспонденцию опускать.

– Я не в отрыве, Епиход! У меня вон и факс есть. Так что ты не думай, я в курсе.

Епиход не стал поддаваться на удочку Манюськина с факсом, иначе беседа могла бы сильно затянуться, а только досадливо крякнул.

– Тебе в туалет надо? – участливо поинтересовался Манюськин.

– Да нет, Семеныч… В общем, меня к тебе послал шеф! – важно выложил Епиход.

– А почему не мне первому сообщил? – настороженно спросил Манюськин, полагая, что все это вполне может быть розыгрышем, хотя Епиход и не по этой части, но его запросто могли увлечь.

– Ты же в ушах! И факс твой, видать, забарахлил. Чего уж тут не понять-то?! Короче, мы должны остудить бригадиров! Так сказал генерал!

– Подожди, дай собраться с мыслями. – Манюськин достал разноцветные мишени, развесил их и стал задумчиво метать в них дротики. – Помнишь Гавриленку? Как он нас учил? У каждого должно быть любимое оружие нападения. А у дротика славное историческое прошлое. У тебя, помнится, кнут?

Епиход кивнул и похлопал себя по голенищу сапога, оттуда выглядывало кнутовище. Манюськин неожиданно промахнулся. Раздался страшный рев. Жилище зашаталось. Выскочили перепуганные домочадцы.

– Что случилось, отец? – встревоженно прокричала Манюськина.

– Да, промахнулся… ненароком… – нехотя объяснил Манюськин, выдергивая дротик.

– А не вычистит? – обеспокоенно поинтересовался Епиход.

– Не достанет… – напряженно думая о чем-то своем, откликнулся Манюськин.

Действительно, появилось спичка-бревно, обмотанное ватой, стало рыскать по помещению, никого не задело и скрылось.

– Что я тебе говорил… Проверено! – Манюськин закончил делать какие-то записи. – Все, Епиход! Набросал план действий. Прежде всего, надо выбрать род оружия. У меня кое-что есть!

Он встал, подошел к большому металлическому шкафу, вынул из кармана внушительную связку ключей, отобрал один, вставил его в замочную скважину, покрутил, но дверцы не открывались.

– Забыл, какой ключ? – поинтересовался Епиход.

– Странно, вроде этот подходил… – Манюськин стал с силой дергать дверцы.

Это снова не понравилось Сергей Ивановичу, опять появилось спичка-бревно.

– Больно нежный стал, паразит! – не обращая внимания на опасность, сказал Манюськин.

Спичка-бревно сновало буквально в миллиметре от него.

– У меня все выверено! Не достанет! – самодовольно добавил он, и в тот же момент был сбит с ног.

Откатился в угол. Быстро вскочил разъяренный.

– Неужели купил удлиненные спички?! Придется проучить мерзавца! Буду поджигать вату! – зловеще пообещал Манюськин.