Нити судьбы. Новый мир 2. Финал - стр. 7

– Тэруми не предавала свою страну. Это сделал я. За нас двоих.

Столько скрытой горечи было в этих словах. Лайя снова взяла его под руку и тихо произнесла:

– Чон…

– Не нужно, – жестко перебил он её. – Давай лучше о другом, пока вечер окончательно не полетел в бездну.

– Давай, – показательно бодро согласилась Лайя. – Давай, например, поговорим о том, почему ты не даёшь есть нашему заключенному.

– Кто? – требовательно спросил он. Лайя упрямо поджала губы, не собираясь пояснять, но Чонсок уже сам догадался: – Аларик… Конечно. Держать язык за зубами его, видимо, не научили.

– Я всё равно бы узнала. Хоть я и не хожу рядом с тобой каждую минуту, но знаю обо всем, что делается. Так что не начинай! – Она снова увлекла его вперед, вынуждая продолжить прогулку. – Правитель Лим, что вы можете сказать в своё оправдание?

– А мне нужно оправдываться? – с легким оттенком высокомерия ответил он.

– Вот не надо мне этого. На меня оно не действует, – осадила его Лайя и с силой впилась пальцами в его руку. – Так почему?

– От нескольких дней голода ещё никто не умирал, да и так он будет посговорчивее.

– А-а-а-а… это поэтому! А я уж, грешной своей душой, подумала, что ты ревнуешь Тэруми к Сэму.

– У них что-то было? – выпалил Чонсок и сразу же понял, что попался.

Лайя толкнула его в бок и весело поддела:

– Ревнивый тиран!

– Если бы я был тираном, то этот человек, выдаваемый себя за Сэма, уже давно где-нибудь догнивал в земле, а Тэруми бы даже не узнала!

– Вот ты и выдал свои тайные желания!

Она предусмотрительно отошла подальше и уже там расхохоталась.

– Ведьма, – сердито процедил Чонсок.

– Она самая… – согласилась она и снова оказалась рядом, заглядывая ему в глаза и лукаво улыбаясь. – Так что? Кормить будем его или нет? А вдруг Тэруми расстроится из-за того, что мы его обижали?

– Уйди с глаз моих, – недовольно проговорил Чонсок.

– Обещай хотя бы подумать?

– Я подумаю, – обреченно бросил он, понимая, что так просто ведьма не сдастся.

Лайя радостно улыбнулась и потянула его дальше.

Катрин поймала себя на мысли, что идет по этому маршруту специально, чтобы пройти мимо того дома. Причем второй раз. С утра шла. И вот сейчас перед обедом. Объяснить себе, зачем она это делает, так и не смогла. Как и не смогла выбросить его из головы. Было очень интересно, что он там делает. Зовет ли на помощь? Нашел ли ключ? А может, уже потерял сознание от жажды или голода?

Собственное любопытство дико злило. Несколько раз она сворачивала на другую улицу, но уже спустя пару домов снова возвращалась к дороге, которая вела к тюрьме. В конце концов, она просто убедила себя в том, что заглянет посмотреть: приставили ли к нему охрану или нет. И уйдет. Говорить с ним не будет.

Принятое решение опалило её страхом, и остаток пути она шла, нервно оглядываясь. Возле дома Катрин замерла и, приложив ухо к одному из заколоченных окон, прислушалась. Кто-то насвистывал красивую мелодию, а потом и вовсе запел. Тонкий, высокий мужской голос дивно звучал, эхом отражаясь от стен пустынного помещения. Смысл песни ей был непонятен, та была на родном языке чужака, но оставлял в душе Катрин неизгладимый след. Печаль, затаённая тоска, надежда на милость судьбы и вместе с тем обреченность вплетались в красивые переливы его удивительного голоса и вызывали у неё мелкую дрожь, вторя чувствам, которые она много лет испытывала, но сама от себя прятала. Слезы побежали по лицу.