Нити Галатеи - стр. 5

Дядя мертв. Тетя мертва. Иолай мертв. Беата… Беата погибла у нее на руках.

Но Меропа, малышка Меропа, возможно, осталась жива. Самой младшей двоюродной сестре Майи месяц назад исполнилось шесть лет. Именно в поисках Меропы Майя и пришла в этот город. И ради нее, ради этой маленькой осиротевшей девочки, Майя теперь должна выбраться из своей клетки.

Она провела свой первый день в заточении, раздумывая над тем, что делать дальше. Ее держат здесь, чтобы запугать, сбить спесь, но рано или поздно ее вызовут на допрос. Они захотят знать, где спрятались остальные каладрии. Эта мысль заставила Майю улыбнуться. К своей огромной радости, она понятия не имела, где скрылись ее товарищи по несчастью. Куда Алина увела своих людей? Надежно ли они укрылись? За каждой из них велась охота – их искали либурнийцы, искали варлийцы. Галатея предпочла отречься от каладриев, лишив их защиты. Поэтому они прятались от чужих глаз. Тайну своего одаренного племени Майя не могла бы выдать, даже если бы захотела.

А вот тайну собственной золотой крови? Что ж, это возможно. Если это откроет ей путь к свободе. Если это поможет ей спасти Меропу.

Гвардейцы вернулись в сумерках и принесли Майе ужин и – о, чудо! – покрывало. Майя завернулась в него и устроилась в углу своей клетки. Если гвардейцы доложат генералу Плиниусу о том, как она покорна, ее могут раньше вызвать на допрос.

Она уснула неожиданно крепко, и внезапные крики, которые сопровождало бряцание железа, порядком напугали ее. Запутавшись в пледе, Майя подскочила и метнулась в самый дальний угол. Она живо вспомнила атаку на родной город, и ее замутило. Майя услышала череду яростных ругательств, снова попятилась и ударилась спиной о каменную стену.

Ругался мужчина, и его хрипловатый голос резал слух, вот только акцента Майя никак не могла распознать. Она прищурилась, слепо вглядываясь в полумрак, и вскоре разглядела мутные тени, маячившие у ведущей к лестнице двери. Два гвардейца вели пленника, который поливал их отборной бранью и пытался освободить связанные руки.

– Заткнись! – рявкнул наконец один из гвардейцев. – Шваль!

Без лишних церемоний они толкнули его в клетку по соседству с Майей. Лязгнула решетка.

– Семь лет башня пустовала, – негромко проворчал один из гвардейцев, со скрежетом поворачивая ключ в замке. – А теперь просто столпотворение.

Майя скользнула вниз по стене и обхватила руками колени. Сон слетел с нее в мгновенье ока.

Священная девятина завершилась, и горожане радовались самому важному в году фестивалю. На смену посту пришли веселые празднования, с уличными представлениями, плясками и угощениями. Княгиня тоже прониклась духом местных торжеств и решила протянуть руку помощи нуждающимся. Она вызвала к себе Сарину, прочла нудную лекцию об обязанностях благородных дам, которую подытожила словами «Заботиться о страждущих наш долг. Долг истинных патриоток и верующих женщин».

Сарина никогда не была ни верующей, ни патриоткой, да и к альтруисткам себя не причисляла, но пускаться в споры со своей «благодетельницей» ей не хотелось. Любые возражения вызвали бы очередную отповедь, наполненную ханжескими замечаниями.

Забота о страждущих… Эта забота явно не давала княгине спать по ночам. Когда она начинала поучать прочих дам и говорить о добродетели, Сарина про себя гадала, кто из гвардейцев покинул спальню госпожи нынче утром. И ладно бы дело ограничивалось гвардейцами. Княгиня была еще и давней любовницей Дейлана Кальдерна, молодого человека, который упорно считал себя бастардом князя Рутгарда, собственно мужа княгини. От эдакой семейной несуразицы у Сарины нередко дергалась бровь.