Нильфешни из Хаоса - стр. 19
К счастью, он не стал продолжать фразу, а потеснился на диванчике, жестом приглашая Крэйла к разговору. Шанатар отодвинул на край стола письменные принадлежности Марори, уселся на столешницу, ругая себя за спровоцированный разговор. Ни к чему хорошему откровения Вандрика никогда не приводили, а уж сегодняшние могут вообще перевернуть мир с ног на голову. И все же прятать голову в песок – позиции страуса, а не взрослого мужчины, готового взять на себя ответственность.
«Что бы ты ни сказал мне сейчас – это ничего не изменит», - глядя отцу в глаза, мысленно сказал Крэйл.
— Кто такая Крээли? – в лоб, чтобы не рассусоливать, спросил Крэйл. Чем раньше он поймет, как и что работает, тем лучше. Неизвестность хуже догадок, которые становятся все абсурднее с каждым днем.
— Она твоя мать. В некотором смысле.
— Это я успел выяснить и без тебя.
— Между прочим, дорогой сын, очень некрасиво рыться в моих закрытых архивах и взламывать запароленные папки. Ты вообще в курсе, зачем ставят пароли?
— Чтобы прикрыть свои грязные делишки?
— Мне казалось, ты был не прочь помогать с их реализацией
— Потому что понятия не имел, чем ты на самом деле занимаешься, - огрызнулся Крэйл.
Хотя, кого он обманывает? Вандрик никогда не скрывал своих честолюбивых планов. Было очень наивно думать, что он использует заботу о здоровье проклятокровных без выгоды для себя. По факту же все оказалось одним большим мыльным пузырем, который для них с Марори лопнул слишком громко.
— Крээли и мать Тринадцатой тоже. – Вандрик сморщил лоб, словно совершал в уме тяжелые математические исчисления. – Конечно, называть ее «матерью» невежество по отношению к науке, но, полагаю, в приватной беседе мы можем использовать это слово, чтобы избежать путаницы.
— А теперь скажи мне что-то такое, чего я не знаю. Хватить ходить вокруг да около, Вандрик, я в скверном настроении и не уверен, что мне хватит терпения и дальше выслушивать твои попытки уйти от ответа.
— Я отвечу, как только ты задашь правильный вопрос. – Шаэдис-старший заложил ногу на ногу, выжидательно посмотрел на сына.
— Марори и я – что мы такое? – четко проговаривая каждое слово, спросил Крэйл. В груди кольнуло нехорошее предчувствие, что к концу этого разговора он узнает то, что может разметать все его догадки, словно карточный домик. И, возможно, сто раз пожалеет, что не спрятал голову в песок.
— Вы – бомба и запал. Только и всего.
— Вот так просто?
— Все гениальное в этом мире на самом деле проще простого. Истине не нужна путаница, Крэйл. – Вандрик подался вперед, заговорил сбивчивым громким шепотом. – Ты же помнишь, как она тебя переродила? Помнишь, как изменилась твоя жизнь от одного лишь глотка ее божественной крови.
Он помнил. И помнил, как все время тянулся к ней, как распалялся изнутри от оглушающего, дурманящего запаха ее крови. Как потом превратился в беспощадную тварь, которая разделала Неназванного, словно соломенное чучело. И как потом пришел в себя только потому, что в сознание колотилось ее испуганное: «Пожалуйста, Клыкастый, вернись ко мне, потому что мне очень страшно».
— Аааа, вижу, это случилось снова. – В глазах Вандрика полыхнуло алчное любопытство безумного гения. – И как ощущения?
— Зачем ты ее сделал? – Крэйл дал себе обещание игнорировать вопросы, которые уводили разговор от главной темы. – Чтобы превратить меня в чудовище?