Николай Негодник - стр. 13
«Хозяйственный малец», – одобрительно подумал Николай, но вслух строго проворчал:
– Явился, не запылился. А где ты был, когда мы геройские подвиги совершали и кровь свою проливали?
– Да я вот мешок в дорогу собрал, – оправдывался Тимоха. – А меня с собой возьмете?
– Залезай, – разрешил волхв. – Чего взял?
– Кольчуги там и денег малость. Куда же без денег-то? И оружие прихватил. Нам, героям, без него никак.
Отчалили без хлопот и проблем – быстрое течение добавило скорости, и минут через двадцать лодка скрылась за поросшим вербами островом. Тишь да благодать на вечерней реке, только раздастся порой мощный всплеск жереха, гоняющего мелочь, да стерлядки на самом стрежне выскакивают из воды по им одним известным надобностям. Даже наглые чайки, называемые здесь мартышками, утихомирились и мерзкими криками своими не мешали наслаждаться тихими прелестями неспешного разговора, прерываемого дегустацией приятных пустяков, извлекаемых домовым из волшебного мешка.
Но как бы хорошо ни было в пути, солнце, уже наполовину спрятавшееся за лес, покрывающий правый, гористый берег Шолокши, заставило озаботиться поиском ночлега. Приглядели издалека поляну, будто специально созданную для усталых путников. Сбегающие к воде деревья в этом месте расступались, мягкая травка сама звала прилечь, а в неглубоком овражке, шагах в десяти, журчал чистейший ручей.
Лодка со скрипом вползла носом на песок, и Тимоха первым выскочил, оглядываясь по сторонам. Не увидев ничего подозрительного, накинул причальный конец на валяющуюся тут же коряжину и ушел на поиски дров, благо после недавнего половодья их должно быть в изобилии в прибрежных кустах. И очень скоро его довольная физиономия показалась из-за старой ветлы.
– А я землянку нашел! Вон там, на маковке. И печка есть.
– А клопы?
– Не знаю. А нужны?
– Стой, я пошутил, – пошел на попятную Николай. – Веди, показывай. Кстати, Тимофей, а у тебя прозвище есть какое? А то что это мы все по имени да по матери…
– Ага, есть, – домовой смущенно вытер нос рукавом. – По маме мы Сусанины будем, а по папе – Гобсеки.
– Древний, однако, род. Как бы не старше Рюрика.
– Старше… и намного.
Найденное пристанище давало сто очков вперед любой гостинице в захолустном районном городке. Во-первых, здесь не было тараканов. А во-вторых, настоящая русская печка, пусть и глинобитная, не даст стучать зубами в холодные майские ночи, когда при ночевке у костра один бок постоянно пригорает, а другой мерзнет и покрывается инеем.
– Пойду я лодью нашу поглубже в кустах припрячу, – сообщил Серега. – А не то попрут к утру, народец здесь ушлый попадается.
А после сытного ужина, когда все улеглись и уютно замурлыкал котенок, свернувшийся калачиком под боком, Николай долго не мог уснуть, все ворочался на широкой лавке. Мысли о доме в голову лезли, шуршание листвы и шаги наверху чудились. И в подтверждение этого в запертую дверь землянки кто-то принялся сильно и уверенно колотить.
– Кого еще черти по ночам носят? – спросил Шмелёв, недовольный тем, что пришлось выбраться из-под теплого мехового одеяла. Оно было найдено тут же.
– Погоди, не открывай, – предостерег Серега. – Вдруг это княжьи люди?
– И не собираюсь, – Коля ногой проверил прочность полена, служащего запором, и крикнул: – И что это за дятел к нам долбится?!