Николай Негодник - стр. 12
Громко стуча своей оглоблей по шлемам и кольчугам, к Николаю пробился Серега. На его рубахе были видны длинные порезы, кое-где подкрашенные красным, одно ухо распухло, а подбитый глаз горел азартом.
– Ну, теперь нас точно Юрий Всеволодович в темницу упечет до конца жизни. А то и просто голову снимет.
– За что?
– А за вооруженный мятеж. Зря ты за копье схватился.
– Да и хрен с ним, с князем, – ответил Коля, отбивая удар в живот. – Феодал доморощенный.
– Зря ты так, – волхв присел, пропуская над головой просвистевший меч. – Он хороший, только очень впечатлительный. Кстати, к супротивнику вроде бы подмога пришла, нет?
Во двор на самом деле набежало еще человек десять, обвешанных оружием с головы до ног. Черный котенок, наблюдавший за побоищем с обломков забора, испуганно зашипел и бросился искать защиты у Николая. Все коты в минуту опасности стараются оказаться как можно выше, вот и этот не стал исключением, он стремительно вскарабкался по штанине, потом по свитеру, путаясь когтями в крупной вязке, и крепко уцепился за плечо, не сваливаясь даже в круговерти драки.
– Коля, к реке пробиваемся! – закричал волхв, которого уже вытеснили на улицу.
– Ха, пробиваемся… драпать надо! – внес свои коррективы Шмелёв.
Продолжение было с одобрением принято, и без глупого геройствования оба друга попытались броситься наутек. Серега только чуть задержался, поджидая Николая и одновременно отвлекая на себя появившуюся подмогу.
– Лови их! – Из переулка неожиданно выскочили еще четверо.
Беглецы влетели в воинов, как две городошные биты в посудный шкаф, и опустошения произвели соответствующие.
– Вот вам, гадам! – кричал волхв. – Я таких всегда в сортире мочил!
Услышав неведомое слово, погоня слегка приотстала, видимо, опасаясь колдовства и волхвования. Пришелец из будущего не преминул этим воспользоваться.
– Трансвеститы недопеределанные!
Дружинные еще сбавили шаг. Котенок на плече выгнулся дугой и зашипел.
– И либералы, как мне подсказывают товарищи.
Остановились.
– Демократы ху… ху… художественные!
Самые впечатлительные побледнели и стали пятиться назад. Стойкие еще нерешительно топтались на месте, но, услышав про оборотней в погонах, лысого кукурузника, коня в пальто и Ксению Собчак, и они перешли в отступление.
– Говорил я тебе, Серега, что доброе слово сильнее меча, а ты не верил.
– Когда говорил?
– Не важно, – уклонился от прямого ответа Шмелёв. – Будем глаголом жечь сердца людей.
– Угу, как раз сегодняшней речи и хватит на сожжение в срубе как самых настоящих колдунов. А у проклятых грекосов за такие дела нас бы в медном быке испекли.
– Доберемся и до грекосов, – проворчал Николай. – Лучше скажи, куда нам теперь?
– То, что в Славеле нельзя оставаться, и козе понятно. Повесят на нас всех собак, и мало не покажется. Я предлагаю некоторое время переждать в лесах за Шолокшей, а там видно будет. Или к булгарам уйдем, или в Персию.
– Господи, а туда зачем?
– За зипунами. Но сперва в леса…
– Может, не надо, а? Это волхвам хорошо – солнышку кланяетесь, пням молитесь. А я без благ цивилизации просто не выживу.
– Да какая у нас цивилизация…
– Какая есть.
– Так остаешься? – остановился Серега.
– Сдурел? Мотаем отсюда!
На берегу их уже поджидал домовой, отвязавший лодку от причала и вставивший весла в уключины. У его ног лежали объемистый кожаный мешок и длинный сверток с торчащими из него рукоятями мечей.