Николай I. Биография и обзор царствования с приложением - стр. 36

С манифестом 13 июля интересно сопоставить другой документ. Указанными в начале настоящего очерка результатами не исчерпывается значение для политики николаевского царствования «дела декабристов». Знакомство с этим делом, те показания, какие давали обвиняемые, не ограничивавшиеся иногда ответами на предлагаемые им вопросы и излагавшие в пространных письмах к самому государю мотивы, приведшие их к образованию тайного общества, и недостатки государственного и общественного строя – все это раскрыло перед глазами Николая широкую картину современной русской жизни в ее отрицательных сторонах. По поручению государя в конце 1826 г. правителем дел Следственной комиссии А.Д. Боровковым был составлен свод показаний декабристов по вопросу о внутреннем состоянии государства, который и был представлен им 6 февраля 1827 г. Этот свод всегда находился с этого времени в кабинете у Николая, и он часто его перечитывал; два других его экземпляра были переданы им цесаревичу Константину Павловичу и председателю Государственного Совета и Комитета министров кн. Кочубею. Достигший уже к этому времени видного положения, не чуждый литературе и переживший свою пору довольно невинного либерализма, а теперь исполнительный чиновник, Боровков использовал для своего свода показания, главным образом Пестеля, А. Бестужева, Батенкова и Штейнгеля. Сохраняя зачастую не только их мысли, но и выражения, он систематически излагает все те причины современного неустройства, на которые указывали декабристы. Резюмирует он и те пожелания, которые высказывали декабристы, но значительно смягчает их, придает им субъективное освещение и совершенно обходит вопрос о политическом переустройстве («откинув, как он выражается, пустословие»). В этой своей части свод Боровкова может быть, таким образом, рассматриваем скорее как план тех преобразований, которые признавались правительством как приемлемые, в пределах провозглашенной им программы. Не преминув воспользоваться соответствующими указаниями декабристов, чтобы подчеркнуть, что «в течение двадцати четырех лет само правительство, как млеком, питало юношество свободомыслием», Боровков отмечает прежде всего недостаток в России «твердых, ясных и коротких законов» и «чрезмерную сложность судопроизводства». Следующая причина неустройства – недостаток в управлении «твердого положительного плана». «Учреждение о губерниях изменилось в существенных основаниях: губернаторы присвоили себе всю местную власть»; «коллегии уничтожены»; «сенат, это хранилище законов… обращен в простую типографию, подчиненную каждому лицу, пользующемуся доверенностью монарха»; «учреждение министерств… составлено было на скорую руку»; «ничего невозможно было придумать лучшего к прикрытию всех беспорядков перед государем и выставке одного его лица перед народом», как Комитет министров; к тому же «по множеству частных случаев учреждали разные комитеты с такой же силой, как и главный». Вследствие всего этого «верховное правительство в последние годы… расшаталось, потеряло единство и представляло нестройную громаду». С другой стороны, недостаточность и неравномерность распределения жалованья чиновникам порождает среди них неудовольствие и способствует взяточничеству.

Столь же неправильно поставлено дело распределения и взимания податей и несения различных повинностей: вся податная система сводится к стремлению «выколотить недоимку». Столь же вредно для народной жизни развитие казенных монополий, в особенности винной и соляной: «под видом хозяйственных способов правительство мало-помалу отделилось от народа; оно лишило пропитания целые семьи, отнимая у них промышленность». Торговля не могла развиваться вследствие шаткости тарифной системы. Флот, в особенности в управление морским министерством маркиза де-Траверсе, пришел в полный упадок. Вместо здравой реформы воинской повинности, в смысле подготовки запаса, были устроены дорого стоившие и вызвавшие всеобщий ропот военные поселения. Дворянство, в особенности мелкопоместное, развращено крепостным правом; язву этого сословия составляет также быстро увеличивающийся класс личных беспоместных дворян. Сельское духовенство всецело зависит от милости прихожан. Купечество разорено, а присвоение прав, облагораживающих граждан, не лицу, а капиталу, порождает массу несправедливостей. «Класс мещан… почтенный в других государствах, у нас ничтожен, беден». Казенные крестьяне зависят от многочисленных начальников и в то же время разорены: о них никто не печется. Свод заканчивается следующим заключением, далеко не всегда, как легко заметить, вытекающим из предшествовавшего. «Надобно даровать ясные, положительные законы, водворить правосудие учреждением кратчайшего судопроизводства, возвысить нравственное образование духовенства, подкрепить дворянство, упавшее и совершенно разоренное займами в кредитных учреждениях, воскресить торговлю и промышленность незыблемыми уставами, направить просвещение юношества сообразно каждому состоянию, улучшить положение земледельцев, уничтожить унизительную продажу людей, воскресить флот, поощрить частных людей к мореплаванию… словом – исправить неисчисленные беспорядки и злоупотребления».