Никогда тебя не полюблю - стр. 24
Так! Что тут есть... Тушенка, гречка с мясом, галеты, вермишель... Когда в кухню, наконец, возвращаются с охоты добытчики, я вылавливаю готовые макароны шумовкой - дуршлаг в доме отсутствует, а мясо шипит, разогреваясь в сковороде, щедро приправленное мелко порубленной луковицей, найденной мною в большом старинном кухонном столе.
- Обалдеть! Возле дороги запах чувствовался! Это просто... Супер! Полька, ты - чудо! - Лёха схватил макаронину прямо рукой из кастрюли и втянул губами. - Жрать хочется! Хорошо, что много наварила!
Я смотрю на Алексея, и ко входу повернута спиной. Ни звука. Ни слова. Но я чувствую ЕГО взгляд! Я знаю, что Андрей здесь. Если бы я даже слепая была, наверное, и тогда ощутила бы его присутствие. Интересно, а как бы он поступил, если бы был на месте Вадима? А на месте Олеси тогда кто? Только бы не Мириам! Я? Испугавшись своих же мыслей, я трясу головой, и оборачиваюсь к нему.
Смотрю в его лицо и спрашиваю глазами: "Что со мной случилось? Чего это я сознание потеряла?". Он вопросительно поднимает правую бровь и показывает своими синими озерами вниз на свои руки. А там - курица-не-курица, слон-не-слон! Что-то огромное, совершенно голое - как в магазине, только в нем обычно эти тушки раза в три меньше бывают!
- Это кто? - спрашиваю, с опаской делая шаг назад. - И где его... Перья? Голова, где его? Только не говорите, что в этой деревне такие вот голые птицезвери водятся!
- Ага. И эти... Как их, Андрюха? Рыбоволки тоже есть! И лисекроты! - потешается Лёша.
- Это - гусь. Домашний. Кур здесь не держат, потому что лис много, да и гусь случайно оказался, - Андрей кладет тушу на стол и продолжает. - Вы ешьте пока, а я его сейчас на улице осторожно разделаю - там есть столик возле колонки и... Ты знаешь, что с ним дальше делать, Полина?
- Погуглю, - говорю я, забыв напрочь об отсутствии интернета.
10. 9 глава. Ответы или вопросы
- В мире все взаимосвязано. Все по кругу движется. Все вытекает друг из друга и в итоге заканчивается всегда одним и тем же...
Бледная, даже можно сказать, белая, как простыня, еще очень молодая, тонкая, как тростиночка, даже я, на ее фоне кажусь толстухой, жена Егора - Ульяна сидела за столом и вяло катала по столешнице ярко-красный карандаш. Говорила она тоже вяло, с тоской, то и дело прерываясь, чтобы покашлять в чистую тряпочку, которую тут же стыдливо прятала в карман теплой вязаной кофты.
Вадим стоял на входе, спиной уперевшись в дверной косяк, словно жандарм на посту. Андрей и Оля сидели по обе стороны от меня за столом, на котором остывал в смешных чашках с котиками заваренный моей подругой чай - у хозяйки, похоже, силы были только на то, чтобы объяснить, где и что лежит, сделать что-либо сама она не могла. Болезнь истончила ее, словно все соки выпила, даже глаза смотрели тускло, словно не хватало заряда, словно батарейка села...
- У нас всегда выбор есть. И можно самому решить, как поступить, - подал голос от двери Вадим.
- Я тоже так думала, - она вскинула голову, на секунду сверкнула в его сторону зелеными глазами и снова "погасла". - Но потом поняла, что от нас и нашего выбора порой мало что зависит... Это оно виновато...
- Кто? - спросили мы с Олей одновременно, хотя я уже и сама начинала догадываться. А еще с холодком между лопаток подумала о том, что сыграть вот такое физическое состояние, болезнь эту, может только актриса - какой же это квест, если...