Ниенна. Берендеево проклятие - стр. 47
И оставлять эдакую трепещущую радость кровососу на поругание?!
– А ну, дай сюда, – Громобой протянул ладонь. И для верности добавил: – Или башку откручу. За мной не заржавеет, сам же, поганец, знаешь.
– Да ты… – так и вскинулся ырка. Нижняя губа, за которой торчали игольчатые клыки, обиженно задрожала: – Да знаешь, кто ты?!
– Берендей, племянник царя Михайлы, – спокойно ответил Громобой. – А ты – кровососина паскудная, которую чародей не смог одолеть всего лишь потому, что Стихии не той служит. Не тебе, нечистому, прикасаться к колдовским вещицам. Отдавай, кому говорю! А то морда твоя клыкастая вон на том суку повиснет, воронам на устрашение.
Упырь заскрежетал зубами, но спорить не решился. Понимал: чревато. Башка одна, как ни крути.
Кристалл на цепочке оказался тёплым, по ощущениям – почти живым. Громобой мог поклясться, что камушек доверчиво и будто обрадованно скользнул в подставленную ладонь. «Верну тебя хозяину, дай только нагоню», – мысленно пообещал он, и вслух добавил:
– А ты – геть отсюда! И ежели будешь меня или колдуна преследовать, точно головы лишишься.
Ырка ссутулил горестно плечи, будто берендей его уже отлупил, и поволокся, постанывая, вглубь поля. Но в паре десятков аршин оглянулся и вдруг взревел:
– Да будь ты проклят, топотун шерстяной! Не видать тебе счастья ни среди своих, ни среди людей! Сдохнешь скотиною, и плакать никто о тебе не будет!
И исчез в высоченной траве, пока разозленный берендей не рванул вдогонку.
Тот только зубами вслед скрипнул. Ещё вторые сутки не минули с отправления в дорогу, а уже и кошмар приснился бредовый, и с опаснейшим упырём сцепился. Человека ырка сожрал бы в два счёта, колдун – и тот едва спасся. А его, Громобоя, не одолел, зато проклятием уж одарил, так одарил, рожа нечистая!
Пока берендей ничего плохого не чувствовал, но в наведённой дряни сомневаться не приходилось – уж ырка в этом силён. Теперь и впрямь к магам на поклон идти придётся. Чтобы и порчу поганую сняли, и медведем становиться научили, и жителей от Серохвостых защитили.
Но, чтобы надменные столичные чародеи к его просьбам прислушались, надо сотворить чего-нибудь эдакое. Например, вернуть амулет невесть как оказавшемуся здесь колдуну, что отпугнул ырку пламенем. И вообще, глянуть на того поближе, зазнакомиться. Как знать, вдруг он ранен и ему самому нужна помощь?
Вот и будут берендеи в расчёте с людским магическим сообществом. А Ахенбург и магистр Рейван подождут пока. Громобой торопливо обошёл ближайшие окрестности и учуял наконец слабый запах человека, совпадающий с тёплым живым ароматом кожи, пламени и немного – клюквенных болот в сосновой поросли. Именно так пах кристаллик, который он теперь сжимал в пальцах.
Стычка произошла не так давно, колдун ушёл вперед не больше, чем на пару вёрст. Молодой совсем, не старше Громобоя. И это хорошо, договориться будет легче, нежели с ворчливыми стариками.
Берендей собрал вещи в котомку, накинул тулуп, огорчённо зевнул – спать всё ещё хотелось – и направился в погоню за неведомым чародеем.
* * *
Шёл быстро, не озираясь по сторонам. Туман вокруг сгущался всё сильнее, но переживательно не было. Громобой не скрывал своего присутствия, ещё и нарочито порыкивал себе под нос. Уж это умение он с детства освоил хорошо. Горло у берендеев имело изнутри чуть иное строение даже в человечьем обличии, и при желании медведь-оборотень мог рявкнуть так, что ставни в избе вынесет. А уж нечисть лесная да полевая разбежится в стороны загодя, поджимая хвосты.