Ни слова о драконах - стр. 12
Сашку обдало холодом, и прогретая солнцем каменная плита показалась стылой, точно покрытой инеем. Вскочить – и бежать со всех ног! Но тело не слушалось, ноги стали ватными. Так бывает во сне, когда бежишь, спотыкаясь, обливаясь потом, и с ужасом понимаешь, что не сдвинулся ни на шаг. Все вокруг утратило четкие очертания, наполнилось мягким зеленым светом – словно смотришь сквозь бутылочное стекло – а потом странным образом раздвоилось. Сашка зажмурилась. Когда она вновь открыла глаза, наваждение прошло. Птицы уже не было. Как и скалы. Вокруг непроходимой стеной стояли заросли разлапистого папоротника, а высоко над головой смыкались кроны вековых деревьев.
Глава 5
«Это все не взаправду», – облизав сухие губы, подумала Сашка. Вокруг стоял зачарованный лес, совсем не похожий на чахлый перелесок, которым они шли к Александровской сопке. Сашка подскочила, лихорадочно соображая. Вытянула из-за ворота туники кожаный шнурок, на котором болталось мамино кольцо. Камень излучал мягкий зеленоватый свет. Сашка в растерянности огляделась, ожидая какого-то знака.
– И как теперь выбраться из этой чащобы? Так, мох растет на севере… Значит, север… буквально повсюду, – обреченно вздохнула она, глядя на замшелые стволы деревьев. – Солнце в зените – то есть сейчас около полудня. Если подождать пару часов, можно узнать, где запад. Отлично, и что это даст? Ни-че-го…
Звук собственного голоса помогал ей уверить саму себя, а заодно и тех, кто притаился за валунами и в зарослях папоротника, только и выжидая удачного момента, чтобы наброситься и сомкнуть челюсти на ее шее, что она ничуть не испугалась. А главное – заглушить таинственные шепотки, вздохи и смешки, которые сопровождали ее на каждом шагу.
– Эй, кто здесь? – Сашка замирала, всматриваясь в причудливую игру света и тени в кронах деревьев. В ответ – тишина. Но не мертвая, а такая, когда зажимаешь рот рукой, чтобы не прыснуть, испортив удачный розыгрыш. Иногда боковым зрением она замечала какое-то неясное движение воздуха – то ли взаправду, то ли мерещится, не разберешь.
Сашка резко повернула голову – за ее правым плечом, у серого валуна, стоял, чуть подрагивая листвой, кустик ольхи. Которого еще минуту назад – она бы голову дала на отсечение – на этом самом месте не было. Сашка медленно, не сводя взгляда с деревца, словно оно могло растаять в воздухе, подошла. Листва испуганно затрепетала. Только вот ветра не было. Сашка протянула руку. Коснулась шершавого, простеганного листа с заостренными краями. Потянув, отломила веточку с крепкими зелеными шишечками.
– Эй, больно же!
Деревце исчезло, и на камне перед Сашкой стоял, потирая макушку, лесной фейри. Долговязый, тонконогий, в плаще из зеленой материи, он напоминал комара-пискуна. Сашка опустилась на корточки и улыбнулась.
– Прости, я же не знала, что ты… Ну, живой.
– А дерево, что, неживое?!
– Живое. Конечно, живое. Прости, очень больно?
Фейри оскорбленно хмыкнул.
– Ты тут один? Вас же много, да? Я видела… что-то такое в воздухе.
Фейри неопределенно покачал головой, уходя от ответа.
– А почему все спрятались, кроме тебя? – допытывалась Сашка.
– Каменюка проклятущий! Втрымкался кореньком – и хрямс!
Сашка пригляделась – одна из тонких веточек, на которые опирался фейри, застряла в расщелине валуна, и кора перетерлась об острые края камня.