Ни слова о драконах - стр. 14

Злая, как черт, Сашка выбралась на берег, стуча зубами от холода. Птицы нигде не было.

– Прекрасно, просто прекрасно… Ну, и что теперь?

До ее слуха донеслись обрывки тихой мелодии. Забыв о кедах, Сашка стала пробираться по мшистому берегу вверх по течению. Лес стал каким-то другим, осенним, в воздухе заметно похолодало.

Не пройдя и пятисот шагов, Сашка вышла на залитую сонным солнцем прогалину. В тени раскидистого вяза стояла крытая повозка, полотняные стены которой были расписаны звездами, сменяющимися в танце лунами и солнцами. Неподалеку мирно паслись пара гнедых кобыл и пегий пони. А по поляне расхаживала странная птица с длинными ногами и огромным загнутым клювом. Мелодию, которая вывела Сашку из леса, наигрывал, меланхолично перебирая струны не то гитары, не то мандолины с округлой, похожей на лист декой и коротким грифом, рыжеволосый толстяк. Его безмятежное конопатое лицо излучало сонное довольство человека, только что сытно отобедавшего. И бродивший поблизости адский циркуль-переросток ничуть его не беспокоил.

Сашка попятилась в кусты, мечтая остаться незамеченной. Под ногой хрустнула сухая ветка. Сашка застыла. Но было уже поздно. Костлявая полуптица насторожилась и медленно повернулась в ее сторону. Отбросив деревянные ходули и маску с чудовищным клювом, закрывавшую все лицо, она обратилась в горбуна. Уродливая маска оказалась карикатурным слепком с его лица: то же свирепое выражение, сдвинутые кустистые брови и крючковатый нос.

– Эй, парень! Ты кто?

Сашка оглянулась, не сразу сообразив, что горбун обращается к ней.

– Я… хворост собирал и услышал музыку.

– Ну так иди куда шел, мы бесплатных представлений не даем!

От мысли, что ей придется заночевать в наполненном шорохами лесу одной, Сашке стало не по себе.

– А можно мне с вами? Я один остался, родных нет никого. Я все умею: и за лошадьми, и так, по хозяйству.

– Лишние рты не нужны, – отрезал горбун. Толстяк, подойдя ближе, с интересом разглядывал ее, а потом что-то шепнул на ухо горбуну, но тот лишь с досадой отмахнулся.

– Это займет чертову уйму времени. Из деревенского простака…

– А я еще, смотрите, что умею, – преодолев страх, Сашка подошла к горбуну и показала тот же нехитрый фокус с монеткой, что и в электричке.

– А ну-ка, повтори, – потребовал горбун.

Когда монетка снова чудесным образом исчезла, он схватил Сашку за запястье и стал пристально разглядывать ее ладони, отгибая пальцы в разные стороны. Сашка изо всех сил пыталась не выдать омерзения и ужаса, которые вызывал карлик.

– Ха, Джейби, из пацаненка и вправду может выйти толк, – хмыкнул карлик и отвесил шутовской поклон. – Добро пожаловать в труппу мастера Эзры Ликстроя.

– Пойдем, парень, проголодался, небось? – участливо спросил толстяк, приобняв Сашку за плечи и увлекая за собой. Они уселись на траве, неподалеку от грубо сколоченной, но крепкой повозки. Толстяк сунул Сашке ломоть ржаного каравая, мягкий козий сыр и глиняный горшок с элем.

– На вот, подкрепись. Как звать-то, малец?

– Аликс.

– А меня каждый кабатчик в округе знает как весельчака Джейби. Твое лицо кажется знакомым. Мы никогда раньше не встречались?

Сашка отрицательно помотала головой.

– Спасибо, что вступился за меня.

– Да я же вижу: парнишка совсем отощал от голода, не помнит, наверное, когда и хлеб последний раз видел.