Ни с чем пирог пригнутый или роман для уставших - стр. 2
Но её никто не знал.
Сергей, младший, 7 лет, ласковый и громкий.
Любит её – безусловно.
Но тоже требует, а не спрашивает.
– Ма! Где мой телефон?
– Ма! Свари макароны, как вчера.
– Ма! Я сегодня не пойду в сад!
Он умеет обнимать, говорить «люблю», но…он уже знает, что мама всегда сделает, всегда решит, всегда даст.
Влад, средний, 16 лет.
Живёт в наушниках и с телефоном в руках. В комнату Ольги не заходит. Её еду ест, чай заваренный ею, пьёт, но в глаза не смотрит…они у него заняты телефоном.
– Влад, как дела в школе?
– Норм.
– Ты ужинать будешь?
– Не знаю.
– Ты сегодня выходил из дома?
– Ага.
Она давно не знает, что у него на душе. Он – как замок, к которому кто-то давно потерял ключ.
Саша, старшая, 17 лет.
Самая эмоциональная. Самая требовательная. И самая похожая на неё. Из-за этого – самые сложные отношения.
Саша легко говорит и осуждает:
– Ты всё испортила.
– Ты не понимаешь меня.
– Ты была бы лучше матерью, если бы…
А потом, приходит вечером и шепчет:
– Мам, прости. Я просто устала.
И это один из самых нежных моментов в её, Ольгиной жизни.
Потому что, несмотря на всё – они всё ещё пытаются слышать друг друга.
Их трое.
Её дети.
Её гордость.
И её боль.
Они не виноваты.
Просто привыкли, что мама – как кислород. Есть. По умолчанию. Всегда.
А Ольга уже не жаловалась.
Потому что, когда жаловалась – говорили:
– Ты же мать.
– Ты сама родила.
– Дети – это счастье.
Да, дети – счастье. Но счастье не должно делать тебя невидимой.
Иногда она мечтала уехать. На пару дней. В гостиницу. Или просто в лес.
Выключить телефон. Забыть пароль от WhatsApp.
Забыть, где лежат шапки, что есть в холодильнике и когда у кого физ-ра.
Но тут же чувствовала вину.
Как же так? Оставить их?
Кто накормит? Кто разберёт? Кто поддержит?
Ответ был страшный.
Никто.
Или кто-то другой.
Или – справятся.
Без неё.
"Мама, которой нет – это не про смерть.
Это про женщину, которая однажды поняла, что её в этой семье давно не зовут.
Только используют."
Глава 3. Когда ушёл, но остался
«Однажды он ушёл.
Просто взял рюкзак, сказал “так надо” и ушёл.
Она не остановила.
Потому что он ушёл не в тот день.
Он ушёл гораздо раньше.»
Он сидел на краю кровати, надевал берцы.
Не спеша. Молча.
На столе лежал армейский жетон. Рядом – аккуратно сложенная форма и собранный рюкзак.
Она сама собирала его, вчера. Сама. Он не просил.
Просто привычка: делать всё, что надо. Без вопросов.
– Виктор… – начала Ольга. – Может, не надо?
Он посмотрел на неё. Усталый, тихий, спокойный.
– Надо, Оль. Я решил.
– А мы?
– Вы справитесь. Ты справишься. Ты же всегда справляешься.
И он поцеловал её в висок. Как когда-то. Только без тепла. Как будто она – не жена, а память о жене.
Он ушёл. А через пять минут Ольга осела на пол в прихожей.
Не потому что боялась.
А потому что внутри опустело.
Словно последний человек, который хоть формально был рядом, выбрал другое.
Он звонил. Писал. Иногда.
Сначала каждый день. Потом – через день. Потом – "связь плохая".
Она не винила.
Не ревновала. Не обижалась.
Она просто училась жить без него.
Училась спать одна. Училась сама решать, как обрезать деревья, кому звонить, если потек кран, что делать с температурой у Серёжи. Училась не ждать.
А потом он вернулся.
Комиссовали по состоянию здоровья.
Ольга ждала, что будет как раньше.
Что он обнимет.
Что скажет: "Я скучал. Ты справилась. Ты герой."