Незнакомцы - стр. 86
Вместо того чтобы перестать хныкать, Джинджер расплакалась пуще прежнего, только на этот раз по ее щекам текли слезы благодарности.
– …а сейчас вы спите, глубоко, спокойно спите, вы полностью расслабились и будете отвечать на все мои вопросы. Вы поняли меня?
– Да.
– Вы не можете не отвечать на мои вопросы. Вы не в силах противиться. Не в силах.
Пабло задернул шторы на всех трех окнах и погасил почти весь свет, оставив гореть только торшер за спиной Джинджер, – в его янтарных лучах волосы девушки казались золотыми, а лицо – мертвенно-зеленым.
Стоя напротив нее, Пабло пристально смотрел ей в глаза.
При всей хрупкой красоте и необычайной женственности Джинджер, ее лицо говорило ему о чрезвычайной, почти мужской силе воли этой женщины. Такое сочетание характера и красоты ему доводилось наблюдать на человеческом лице нечасто.
Глаза ее были закрыты, а слабое подрагивание век свидетельствовало о том, что она в глубоком трансе.
Пабло вернулся к своему креслу, стоявшему в тени, вне досягаемости света лампы за спиной Джинджер, сел и скрестил ноги.
– Джинджер, почему вы так испугались черных перчаток?
– Я не знаю, – тихо ответила она.
– Вы не можете мне лгать. Вы понимаете? Вы не можете от меня ничего скрывать. Так почему вас так напугали черные перчатки?
– Я не знаю.
– Почему вас напугал офтальмоскоп?
– Не знаю.
– Почему вы испугались стока в раковине?
– Не знаю.
– Вы знаете мотоциклиста, которого видели на Стейт-стрит?
– Нет.
– Так почему же вы его испугались?
– Я не знаю.
– Очень хорошо, Джинджер, – кивнул Пабло. – А сейчас мы сделаем нечто удивительное, нечто такое, что может показаться невозможным, но на самом деле, уверяю вас, вполне достижимо. Сделать это даже очень легко. Мы заставим время бежать вспять, Джинджер. Мы медленно, но верно будем возвращаться в прошлое. Вы будете молодеть. Вы уже молодеете. И с этим ничего нельзя поделать, время подобно реке… но реке, которая течет вспять… и сейчас не двадцать четвертое декабря, а двадцать третье декабря, понедельник, стрелки часов крутятся назад, все быстрее и быстрее, и вот уже сегодня двадцать второе декабря, двадцатое, восемнадцатое… – Он продолжал в том же духе, пока не вернул память Джинджер в двенадцатое ноября. – Вы в кулинарии «Деликатесы от Бернстайна», сделали заказ. Вы чувствуете, как здесь вкусно пахнет жареным и приправами? Чувствуете? Так расскажите и мне, какие чудесные запахи вы ощущаете.
Джинджер глубоко и с наслаждением вздохнула, голос ее несколько потеплел:
– Пахнет чесноком, пирожками, медовыми пряниками, гвоздикой и корицей…
Она все так же сидела в кресле, с закрытыми глазами, но двигала головой влево и вправо, словно бы окидывая взором зал кулинарии.
– Шоколад. Понюхайте, как чудесно пахнет этот шоколадный торт!
– Просто великолепно, – одобрил Пабло. – Ну, расплачивайтесь, поворачивайтесь спиной к прилавку, лицом к выходу… Чем вы теперь озабочены?
– Никак не могу засунуть в сумочку бумажник, – сказала Джинджер.
– Так ведь у вас в одной руке пакет с покупками.
– Нужно наконец убрать этот бумажник в сумку.
– Бум! Вы столкнулись с человеком в шапке-ушанке.
Джинджер оторопело раскрыла рот.
– Он подхватил пакет с покупками, чтобы вы его не уронили, – подсказал Пабло.
– Ах! – воскликнула Джинджер.
– Он извиняется перед вами.