Нежность мажора - стр. 12

Вот так и живу, привык уже.

— Ура! Рома пришел! — девчачий визг стоит на весь дом, когда спускаюсь в холл, спеша покинуть это место. Пятилетняя сестренка Ева летит мне прямо в руки.

Она такая мокрая от снега, с румяными щечками от мороза, и всегда счастливая. Вернулась только что с прогулки, судя по всему.

Гляжу на нее, и в моем мозгу оживает картинка с девушкой, которой пришлось оказать помощь. В принципе, я ничего такого не сделал, всего лишь побеспокоился о ее безопасности и доставил домой. Однако теперь она мелькает перед глазами нарочно, будто не хочет, чтобы о ней забывали.

И я догадываюсь, почему.

Избавился от ее телефона и не подумал о том, что в нем могла храниться ценная информация. Сейчас совесть пожирает меня изнутри.

— Где ты был? — спрашивает девочка со смешными косичками, возвращая меня в действительность.

— У друга, — отвечаю ей и беру на руки, чтобы покружить и заодно услышать заливистый девчачий смех.

Он продлевает не только ей жизнь, но и мне.

Этот чудесный безобидный ребенок — единственный человечек, который радуется моему появлению в этом доме. В отличие от ее матери и брата.

— Зачем вернулся?

Разуваясь в прихожей, Валерия не спешит поздороваться, сразу переходит в наступление.

Мне иногда кажется, что у такой прелестной девочки не может быть такой холодной и стервозной матери.

— Уже ухожу, — ставлю на ножки сестренку и хватаю куртку.

— Не уходи-и-и, — тянет Ева за рукав к себе. — Ромка, останься.

— Мне нужно, — опускаюсь на корточки, чтобы обнять ее. — Я еще приеду.

— Буду тебя ждать, — отвечает она, обнимая меня в ответ маленькими ручонками, да так крепко, что сердце кровью обливается.

Ребенок ведь не виноват, что меня здесь открыто ненавидят.

— Раз будешь ждать, значит, обязательно приеду, — подмигиваю ей.

— Ты вроде как собирался уходить? — обращается ко мне с кислой физиономией мачеха. — Вот и иди.

Буквально выдергивает свою дочь из моих рук, как тряпичную куклу.

— Мама! — не желает меня отпускать девочка.

— Идем, Ева. Нужно помыть руки, — говорит жена отца и брезгливо морщится на наши объятия. — Пора ужинать.

— Пока, — оборачивается на меня Ева, пока ее мамаша тащит за руку за собой.

«Пока», — смотрю ей в след, и, набросив на себя пуховик, выхожу из этого дома.

Сегодня вечером опять метет, и чертов гололед делает дороги небезопасными.

Мороз кусается нещадно, потому спешу к тачке.

Думал, эти пару часов до встречи, о которой договорился с приятелем в баре, перекантуюсь у отца, да эти кислые рожи видеть не хочется. Был бы батя дома, с ним бы потрещал, а так придется снова в машине отсиживаться.

Хреново, когда нет собственного пространства. То, что я временно живу у приятеля Макса, пока тот находится за кордоном, — не вариант. Он может вернуться в любой момент, и тогда придется искать что-то другое. И так провожу весь год на чемоданах.

Пока бреду к машине, припаркованной недалеко от дома, в кармане куртки ощущаю вибрацию.

«Сердечко», — одинокое эмодзи приходит с незнакомого номера, чем вгоняет меня в ступор.

Это еще че за детский сад?

Жду минуту, зависая пальцем над экраном, гадая, от кого послание.

От поклонниц, явно. Когда они уже перебесятся...

«???» — все же решаю уточнить.

А вдруг это Алена? Хотя после вчерашнего навряд ли она.

Находясь внутри теплого автосалона, пялюсь в экран телефона, как будто непременно найду там ответ. Но его нет, хотя мое сообщение отмечено, как прочитанное.