Нежеланная. Книга 2. Панна и смерть - стр. 6
Лютовид прищурился. Багрянка, как и Черупка - до последнего будет молчать о своих делишках. Если её не разговорить... Помощь пришла неожиданно. Дверь скрипнула, раздались шаркающие шаги, и на пороге появился лысый толстячок. Его щекастое лицо было румяным, как у младенца.
— Багрянка, а что ты меня не встречаешь? - Тут его взгляд наткнулся на Лютовида, и удивление вмиг сменилось страхом. Толстячок сглотнул слюну и легонько вздрогнул.
— Пан атаман? Ч-чем об-бязаны?
Видимо, златарь встречал атаманов, потому так быстро признал в Лютовиде одного из них. Багрянка при этом побледнела и тихонько вскрикнула.
Лютовид встал, поклонился:
— Здравия тебя, Вальбьёрг. Меня Лютовидом звать. Колдуна одного ищу. Он ведьмам пособничает. - Лютовид на несколько мгновений замолчал, чтобы слова его больший эффект произвели. - Жена твоя с ним, оказывается, знакома хорошо.
Златарь тут же бросился к ней. Та застыла на своём месте и не шевелилась.
— Багрянка, ты что? Какой колдун?
Лютовид едва удержал усмешку. Что за люди?! Пришлому незнакомцу поверил, беременную жену уже подозревает. Впрочем, для ворожейника всё складывается как нельзя лучше.
— Да, вот такие дела. - Лютовид покачал головой, наблюдая за суетливым мужичком и его окаменевшей женой. - Придётся вас в Каменн забрать, чтобы всё выяснить.
Багрянка наконец отмерла и замотала головой:
— Зачем в Каменн? Нам не нужно в Каменн! Нельзя...
— Ну а как же? Там выяснять всё будем. - Лютовид прикинулся добрым простачком. - Мне бы этого никак не хотелось. Вы ж знаете... Ни хозяйку молодую, ни дитя вашего не пожалеют... - Он притворно тяжело вздохнул и опустил глаза.
Златарь прыгал вокруг жены, тряся её за плечи и дёргая одежду.
— Как же так, Багрянка?!
Он что-то бормотал, суетился. Пани не выдержала и хлопнула ладонью по столу:
— Замолкни!
Толстячок удивлённо подпрыгнул и захлопнул рот. Багрянка повернулась к Лютовиду:
— Что знать хочешь?
— Я уже сказал что: кого к кузнецу водила?
Багрянка сощурилась, брови насупила. От этого лицо у неё злым и уродливым стало.
— Аптекаря пеплицкого - Граса.
Лютовид сжал челюсти. И эта сволочь возле Мельцы находилась всё время, почти каждый день.
— Откуда знала, что он помочь сможет?
— Он напился как-то... Во время праздника... Рассказал мне, что у него мать ведьмой была, обучила его премудростям разным... А потом её убили, а его атаманы на обучение взяли... - Багрянка бросила на Лютовида взгляд, полный ненависти. - Взяли, а потом выгнали. Испытания он там какие-то не прошёл.
Лютовид сжал эфес сабли.
— Дальше что?
— Я... Я понести никак не могла. Упросила его зелье приготовить. Пригрозила, что, если не поможет, я всем расскажу, что он с ведьмой в родстве. Он помог... А потом у Триггви с дочерью беда приключилась. Я помочь хотела... - Багрянка оскалила зубы, по щекам потекли слёзы. - Помочь!
Лютовида эти слёзы не могли сбить с толку. Он знал: было что-то ещё.
— Что ещё он тебе тогда сказал?
Багрянка вскинула голову.
— Что невеста ему твоя люба, да не хочет себя женитьбой на дурной крови марать! - Багрянка выплюнула это признание и захохотала: - Слышишь, атаман? А ты замараться не боишься?
Лютовид уже не слушал. Пусть златарь разбирается со своей женой. А ему нужно в Пеплицы. К Мельце.
Он выбежал из дома, отвязал Ветра и вскочил в седло. Злость завладела разумом и телом. И теперь его терзала жажда разрезать эту мразь на куски. Выжечь каждый орган в теле аптекаря, излечить, а потом повторить пытку снова. И так до тех пор, пока ублюдок не сойдёт с ума от боли, покрывшись кровавым потом. Безжалостно подгоняемый Ветер нёсся вперёд, преодолевая милю за милей, обгоняя своего воздушного собрата. Но Лютовиду всё равно казалось, что это недостаточно быстро. Сердце сжалось от дурного предчувствия. Беда... Она разлилась в воздухе. От её запаха, горького и едкого, слезилось в глазах, а в животе свивался склизкий клубок змей. Словно смеясь над ним, зарядил дождь. Началась настоящая буря. Холодные вихри рвали одежду, бросая в лицо пригоршни воды. Дороги размыло. Они превратились в вязкое скользкое болото. День и ночь смешались, накрыв всё вокруг бесконечным сумраком. Лютовид едва понимал, когда наступало новое утро.