Невольники звёзд - стр. 9
Над сей загадкой она безрезультатно ломала голову всю дорогу через перевал. Карлики, маленькие хозяева гор, пропустили путников без проблем, даже не показались ни разу, словно и не заметили их вовсе. Хотя заметили, конечно – и белый плащ жрицы, и черный плащ монаха-воина. Но кому же охота становиться на пути служителей Звезд?
Наконец извилистая каменистая тропа вывела искателей на берег Чернильной реки. Была это обычная речка, просто в ее прозрачных водах отражались, с одной стороны, крутые утесы, с другой – древний лес, вот и казалась она черной. В излучине, где берег был пониже, грудились с полдюжины рубленых изб с крытыми дранкой крышами. Если бы не абсолютная тишина – ни лая собак, ни стука топора, ни людских голосов – можно было бы подумать, что деревня пуста. Лишь когда всадники вплотную приблизились к ближнему строению, где-то рядом вдруг трижды прокукарекал петух.
В то же мгновенье дверь избы со стуком распахнулась. На пороге стоял высокий, прямой как жердь старик в меховой безрукавке поверх полотняного хитона. Седые волосы были перехвачены кожаным шнурком, кончик длиннющей бороды заправлен за тканый пояс.
– Добро пожаловать, всемудрая сестра! Приветствую, брат! – проговорил он зычно. – Проходите, проходите, мы вас ждали…
Не успели гости спешиться, как словно из-под земли явились двое бородачей помладше, взяли лошадей под уздцы и повели к поилкам у колодца.
– Как это ждали? – не поверила жрица. Старик не ответил, развернулся и исчез внутри избы. Женщина опрометью кинулась следом, жестом позвав за собой монаха. – Вы что, знали, что мы приедем? – на ходу требовательно вопрошала она.
И вдруг замерла. Старец спокойно стоял посреди светлой горницы, по стенам которой тянулись полки с книгами, а на длинном столе высились аккуратные кипы исписанных бумаг и даже пергаментных свитков; один такой пергамент с единственным знаком посередине висел на стене перед входом. Жрица вперилась взглядом в знак Хранителя, символ высочайшей духовной власти – а когда опомнилась, повернулась к старцу и низко поклонилась.
– Прошу прощения за нетерпение и суету, о Пресветлый… – пробормотала она, не поднимая головы.
– Полно, дитя, полно, – одними глазами улыбнулся длиннобородый и указал на низкий стол в алькове, уже накрытый к чаю: посреди стола пыхтел паром пузатый медный чайник с краником, так называемый самовар – редкая вещь, изобретение горных карликов. – Присядьте оба, подкрепитесь с дороги. Сейчас пирогов горячих принесут…
Гости послушно опустились на лавку. И все же сестра сочла нужным предупредить:
– Благодарствуем, Пресветлый, только нам некогда рассиживаться, обратно торопиться надо – путь-то неблизкий.
– Как же, как же, понимаю, – участливо покивал старец, – и задерживать вас не стану. Вы угощайтесь, а я пока велю отрока разыскать – наверняка опять по лесу бродит, шельма, ему там словно медом намазано…
Жрица и монах переглянулись: она изумленно, он хмуро. Мальчик-то, оказывается, преспокойно гуляет по Диколесью!
Тут дверь отворилась, и появился еще один бородач, в фартуке, перепачканном мукой, и с блюдом горячей сдобы в руках. От вида и запаха выпечки у всемудрой сестры аж слюнки потекли. Гости без разговоров принялись за угощение, однако успели заметить, как хозяин вопросительно глянул на вошедшего, а тот слегка кивнул.