Невольная связь - стр. 24

— Учти, если ты меня отравишь, охрана тебя пристрелит, — пригрозил Глеб.

— Окститесь, Глеб Алексеевич, вы не отравились после подозрительной жижи от вашего бывшего супер-повара, и от моей стряпни и подавно выживете, — фыркнула я, — В ней нет ничего, кроме белков, жиров, углеводов и витамин.

— Посмотрим, — милостиво заключил Широков, а я мысленно задалась вопросов, долетит ли металлический клош с моей стороны стола в голову Широкову.

Но проверять не стала. Подхватила столовые приборы и начала есть.

Я старалась не смотреть на Глеба. Что я там не видела? Идеальный костюм, тошнотворной расцветки галстук? Или белоснежную рубашку?

Впрочем, рубашка не была столь белоснежной. Нет, наверное, показалось.

Я прищурилась, чтобы лучше рассмотреть. Не показалось. На груди Глеба сорочка была испачкана чем-то красным.

Не нужно быть гением, чтобы догадаться. И пятно было таким, не похожим на кровь. Смазанным. Словно к Широкову прижималась женщина.

Наверное, так и было.

Я не знала, как должна выглядеть женщина Глеба Широкова. Даже не представляла, что может заставить бедняжку быть с этим чудовищем по доброй воле.

Хотя, кто сказал, что Широков не может принуждать к сексу кого-то еще, кроме меня? Кто знает, вдруг у него хобби такое? Глеб Алексеевич весьма состоятельный человек, чтобы содержать дома, а в каждом по десять пленниц. Я так и представила себе Широкова в роли Синей бороды. Надо бы побродить по дому, поискать темные чуланы. Вдруг действительно и в этом особняке скрыто пара убиенных бедняжек.

А женщину, чья помада на рубашке Широкова, стало искренне жаль. И вдвойне жальче, если он ее не принуждал. Любовь ведь слепа. Можно и в такое чудовище влюбиться.

Но ту неизвестную мне девушку было жаль и по другой причине. Широков ее обманывал. Он ведь почти изменил ей. Со мной. Заставил мен спать рядом с ним. Заставил испытать то, чего я не хотела испытывать. Сексуальное влечение.

— Ты поела? — голос мужчины выдернул меня из хаоса мыслей.

Я торопливо подскочила на ноги и принялась убирать посуду.

Да, я ничего не забыла. Помнила, как Глеб совершенно без усилий отыскал в моем теле чувствительные точки. Как трогал там! Нет, не спорю, с интимными ласками Глеб справлялся лучше, чем с поцелуями. Но как же мне было стыдно! И сейчас стыдно, до сих пор. И за ту несчастную бедняжку обидно.

Вот ведь сволочь и скотина!

— Не желаете ли десерта, Глеб Алексеевич! — натянуто заулыбалась я, прикинув, что видела аптечку в спальне. И определенно, в ней должно быть слабительное.

— Десерт? — от его голоса, прозвучавшего слишком близко, прямо за моей спиной, у меня волосы встали дыбом на затылке.

И как я не заметила Широкова? Оказывается, для своей комплекции мужчина очень ловко и бесшумно двигается.

Я едва не выронила тарелки из рук. А, может, зря не выронила. А лучше всего — надо было их уронить прямо на Широкова. В идеале — на его затылок. Там как раз уже было местечко, пригодное для испытаний.

— Тебе доставили одежду? — продолжал говорить Глеб, а я дернулась в сторону, когда мужские пальцы коснулись моей шеи. — Там ведь есть пара специфических нарядов. Сходи. Примерь.

Я отрицательно тряхнула головой. Да конечно! Видела я те ленточки, которые в руки взять страшно. Не стану я их носить! Перетопчется этот Широков!