Невинный трофей бандита - стр. 40

— Па-а-а-па-а-а! Как они могли? Как они могли? — спрятала лицо в его пропахшую казенными стенами куртку, не в силах остановиться.

— Не волнуйся, Солнышко! Все обязательно разрешится.

И тут я заплакала еще сильнее, в очередной раз поражаясь силе воли родителя. Как он сумел сохранить эту стойкую веру в справедливость и светлое будущее? Или это только спектакль для меня? До сих пор боится ранить мои чувства, думает, я маленькая и ничего не понимаю в этой жизни. Поэтому я оказалась не готова к человеческой жестокости и коварству.

— Папа, — подняла на него заплаканное лицо. — Пап, скоро тебя выпустят, слышишь?

— Конечно, выпустят, Солнце, — ласково улыбнулся он, не поверив моим словам. — Как ты? Соскучился по тебе, курносик, — удерживал меня за плечи на вытянутых руках, окидывая взволнованным взглядом.

— А ты как думаешь? — не смогла изображать безмятежность.

— Похудела, — снова пробежался по мне взором.

— Ты тоже.

— Прости, дочь, что так получилось, — шумно втянул воздух.

— Тебе не за что извиняться, я знаю, ты ни при чем, — вытерла мокрые дорожки под глазами.

— И все же, я не должен был допустить, чтобы это произошло. Присядем? — кивнул на стул.

Усевшись, я смотрела на папу и не знала, с чего начать. Мне нужно попрощаться. Но отчего-то казалось, что он моментально распознает ложь. Каждый день ему приходилось иметь дело с профессиональными лжецами, которых он мгновенно выводил на чистую воду. Разве он поверит в мое вранье?

— Расскажи, Солнце. Как ты? — повторил свой вопрос.

— Все время плачу. Переживаю за тебя и Настю.

— Где она? — взгляд серых глаз стал непроницаемым.

Я лишь пожала плечами.

— Никто не знает.

— Ублюдки, — тихо выругался он.

— Она исчезла в тот же день, когда тебя арестовали, — печально проговорила.

— А ведь я решил вопрос с ее долгом, — потер переносицу. — Указали, сволочи, мое место, — видела, как заиграли его желваки, и, чтобы успокоить, положила ладонь поверх папиной.

— У меня не приняли заявление на пропажу.

— Не удивлен, — в отчаянии провел пальцами по волосам.

— Я не знаю, что мне делать, пап, — смотрела на него, ожидая получить руководство к действию.

Пусть все уже было решено, но мне так хотелось верить, что всесильный Андрей Анисимов найдет выход из любой ситуации.

— Возвращайся на учебу, Ева. Это единственное, что ты можешь сейчас сделать. И лучше тебе находиться вдали от этой грязи. А ее сейчас будет много.

— А как же ты? А Настя? — горло сжимали спазмы, но я держалась, не давая больше пролиться ни единой слезинке.

— У меня хороший адвокат. Он позаботится обо мне. И я попрошу его позаботиться о твоей подруге.

— Но как я уеду? Это разве не бегство?

— Нет, курносик. Это жизнь, которую тебе предстоит прожить, а не хоронить себя вместе с моей свободой.

— Прости, папа, я не хотела. Мне так стыдно, — опустила взгляд к столу, закрыв лицо руками.

Я извинялась за то, что не пошла на встречу в Панкратовым в тот первый раз, и за то, что теперь не просто обратилась за помощью к его злейшему врагу, но и кинулась к нему в объятия.

— Прекрати, Ева. Тебе не должно быть стыдно за то, что ты свободна и твоя жизнь не стоит на месте. Все будет хорошо, — ободряюще сжал мои пальцы.

— Как я хочу, чтобы все стало, как и прежде, — смотрела на наши руки, не решаясь взглянуть в глаза папе.