Невинный долг для покровителя - стр. 10
5. Глава 5
Свободнее разваливаюсь в кресле, сложив руки на груди. С трудом сдерживая зевоту, смотрю, как худющие девчонки машут руками и ногами. Пока на сцене не появляется она.
Девушка с голубыми глазами. Она мгновенно выделяется на фоне других балерин. Как драгоценный камень среди песка. Ее волосы цвета вороньего крыла собраны в пучок и переливаются глянцем. Невысокий рост и худоба придают ей легкости и воздушности. Она порхает, словно перышко, подхваченное порывом ветра. Не свожу с нее глаз, даже приосаниваюсь и подаюсь корпусом вперед. Каждое ее движение наполнено изяществом. Шея, острые ключицы, тонкие руки с длинными пальчиками. Жадно ловлю каждое ее движение, чувствуя мощную эрекцию в штанах. Вот только этого мне не хватало!
— Солирует Матильда Дашевская, — заметив мой интерес, Зоя Викторовна комментирует танец. — Вы только посмотрите, как она фуэте крутит!
Я ни хрена не понимаю в балете, но старуха шепчет мне на ухо, какая талантливая девочка и какое у нее блестящее будущее, при этом многозначительно смотрит. Если она думает, что ее дешевые манипуляции на меня подействуют, то сильно ошибается. Чем активнее она старается привлечь мое внимание к девчонке, тем сильнее мое отторжение. Мне есть кого трахать, а ввязываться в войну с Хомяковым совсем не хочется.
Девочка вращается в быстром темпе на одной ноге. Пять, десять раз… я сбиваюсь со счета. Она фиксирует взгляд в одной точке. Смотрит на меня, но как будто сквозь.
Танец заканчивается, солистка и балерины выходят на поклон. Она опять смотрит мимо меня, словно была надо всем здесь происходящим. Гордая зараза. Сломать бы ее.
После балета меня еще долго водят по зданию и рассказывают, что протекает сантехника, осыпается штукатурка и надо бы костюмы обновить танцовщикам.
— Сколько? — задаю прямой вопрос, разговоры уже порядком меня утомили.
— Мы все подсчитаем и пришлем сумму и реквизиты. Мы так рады, Герман Алиевич, что вы решили обратить внимание на наш театр. А пойдемте мы вас с артистами познакомим!
Нехотя согласившись, перекидываюсь парой слов с каждой балериной. И лишь дойдя до Матильды, не говорю ей ни слова. Зависаю на ее острых ключицах, изящных руках. Хочется еще раз взглянуть в ее глаза, убедиться, что они цвета моря, но гордая девчонка не смотрит на меня. Позже иду за ней по коридору, ловлю ее страх. Питаюсь им, как хищник, и мне очень нравится с ней играть. Возникает непреодолимое желание ее поймать и подавить сопротивление. На вид хрупкая, нежная, но чувствую, что внутри стержень стальной. Хрен согнешь.
Прохожу мимо перепуганной Матильды и направляюсь в гримерку к Инге. Просто решаю зайти по старой дружбе, но трахать ее почему-то больше не хочется. Пробыв у нее минут десять, спешу уйти из этой богадельни. Я и так много времени потратил. Выхожу на улицу, где меня уже ждет Раф.
— И сдалась тебе эта балерина? — первое, что слышу, когда сажусь в машину. — Пока она училась, ты содержал все училище, а теперь что? Мы будем содержать театр, в котором она работает? — мой друг и правая рука злится, он всегда недолюбливал балет.
— Если надо, то будем. Для имиджа надо заниматься благотворительностью и интересоваться искусством. Мы же теперь с тобой честные бизнесмены, — самому становится смешно от своих же слов.