Невинная для Грешника - стр. 8
И конечно же, отец все это видит, презрительно кривится, давая понять, насколько низко я пала.
– Я работала, – сдержанно отвечаю. – Зачем ты здесь?
– Ты не отвечаешь на звонки, Маша. Я должен за тобой бегать?
– Ты должен понять, что я не вернусь на тех условиях, которые ты озвучил.
Взгляд отца мгновенно вспыхивает раздражением. Даже черты лица заостряются.
– Хватит дурить, дочь. Терпение заканчивается не только у меня.
Я только усмехаюсь, покачав головой.
– Что, Витя нажаловался? – по выражению лица папы понимаю, что попала в точку. – А он рассказал, что сам сделал? Нет?
– Попытался вернуть бестолковую невесту? – кривится отец.
Его слова болью отдаются в груди. Ну нежели я придумала его любовь ко мне? Я же его дочь! Его ребенок. Разве ему на меня плевать?
– Он угрожал мне, чуть не изнасиловал.
Наверное, это моя последняя надежда достучаться до папы. Но он лишь фыркает в ответ.
– Не ври, Маша. Виктор не настолько придурок, чтобы устроит подобное. Если он тебя припугнул, чтобы ты, наконец, перестала маяться дурью, то это только на пользу.
– А если бы он меня правда изнасиловал? Тогда что? Ты сказал бы – молодец, Витя, воспитывай будущую жену?!
Отец демонстративно смотрит на часы на запястье.
– У меня нет времени на пустую полемику. Раз ты настолько упрямая, что не готова вести себя адекватно, я тебе помогу.
– Как? Отнимешь еще что-то? – огрызаюсь, складывая руки на груди.
Я в курсе, что папа – крупный бизнесмен. У него обширный бизнес с разными профилями. В подробности я особо не вдавалась, но знаю, что масштабы у него огромные. И всего этого он добился сам. Так что характер у него трудный и во многом жесткий.
Раньше я надеялась на снисхождение и понимание – я же его дочь. Но сейчас понимаю, что он будет действовать так же, как и с конкурентами, которых готов раздавить.
– Зачем? Наоборот, – ухмыляется он, доставая мобильный. – Я тебе кое-что привез, Машунь.
Интуиция буквально взрывается сиреной – я остро чувствую подвох и готовлюсь бежать в любой момент. Теперь уже и не знаю, что ждать от отца.
– Ты когда с бабушкой последний раз общалась? – вкрадчиво спрашивает он, а затем включает аудиозапись.
Вздрагиваю, услышав голос бабули. Тихий, и, кажется, очень усталый.
– Аркаш, а Машуня как? Пропала что-то совсем. Не звонит.
– Все в порядке, Алевтина Александрова, – это уже отец говорит. – Дочь на отдыхе. Решила немного развеяться. Предсвадебный мандраж у нее. Бывает.
– Совсем взрослая стала, – слышится вздох. – Я соскучилась так. Пусть позвонит мне, когда вернется, ладно?
Запись обрывается, и у меня внутри все болезненно сжимается. Кроме отца у меня была только бабушка по маминой линии. Она всегда была рядом, помогала пережить отъезд матери – отец же постоянно был занят работой. Когда я была помладше, еще подростком, он бывал дома куда чаще. Но чем старше я становилась, тем реже мы виделись. И моей семьей все больше становилась именно бабуля.
Вот только последний год у нее сильно шалило сердце. Незадолго до моего ухода из дома отец положил ее в клинику на обследование.
Я не посмела звонить ей и рассказывать правду. Испугалась, что это скажется на ее самочувствии.
– Как она? – тихо спрашиваю.
– Плохо, Маш. Нужна операция. Лечение не дает нужного результата.
Повисает пауза, которая с каждой секундой становится все более давящей и тяжелой.