Невинная девочка авторитета - стр. 16
— Выпьешь что-нибудь? Или тебя накормить?
— Воды, пожалуйста, — прошу я и добавляю тише: — если можно.
— Тебе можно все, — хмыкает.
Платон шагает к холодильнику.
Если абстрагироваться и не вспоминать, что это за мрачное здание, то можно подумать, что мы находимся в жилой студии, где есть небольшая кухонная зона со всей необходимой техникой и место для отдыха. Здесь даже плазма широкая на стене висит.
Бывает же такое!
И еще: когда я сюда второй раз поднималась, успела заметить, что на этом этаже нет других камер с заключенными. Платона держат отдельно от всех.
Стягиваю кеды и немного прохожусь, чтобы не стоять как тополь на Плющихе.
— Где я могу помыть руки?
Они у меня запачкались, пока я безрассудно спускалась по пожарной лестнице. А ведь и сорваться могла.
Впрочем, о безопасности я и сейчас думаю в последнюю очередь, иначе бы здесь не находилась.
— Ванна там, — Платон взмахивает рукой, указывая на неприметную дверь.
Офигеть!
Ванная комната ослепляет меня белизной и чистотой. Если Платон скажет, что к нему сюда еще и персональная уборщица приходит, то я вообще упаду и не встану! Ремонт новейший!
Наши общажные душевые по сравнению с этим великолепием выглядят помывочной для бездомных. Я в шоке. Вот это тюрьма!
Наверное, чтобы сидеть с таким комфортом, нужно иметь очень много связей на свободе.
Когда возвращаюсь в комнату, Платон дает мне запотевшую от холода стеклянную бутылку с водой, заботливо сорвав ладонью железную крышку, которую обычный смертный не сможет снять без открывашки.
— Спасибо.
Припадаю губами к бутылке и жадно пью. Как же хотела смочить горло…
Выпиваю до половины, отдаю бутылку Платону. Он забирает ее и, не сводя с меня взгляда, подносит ее к губам, в несколько глубоких глотков опустошает.
— Ты пьяна, — прищурившись, говорит.
— Нет-нет, — снова мотаю головой.
— Да ладно тебе, — кривит уголок губ. — Теперь понятно, почему ты согласилась приехать. Ложись спать, завтра поговорим, — кивает на диван.
— Ложиться туда?
— Да.
— А ты?
— Диван здесь один.
Меня с ног до головы захлестывает жаром, я густо краснею.
Поставив пустую бутылку на стол, Платон подходит ко мне. Захватывает застежку на моем бомбере и тянет вниз.
— Не трясись. Я же обещал, что ни сделаю ничего, чего бы ты не захотела… — стягивает с меня бомбер. — Джинсы тоже снимай, неудобно спать будет.
— Тогда отвернись.
— Думаешь, я не видел девушек в белье?
— Меня не видел.
Он шумно выдыхает, но делает, как я прошу.
Снимаю джинсы и носки и остаюсь в лифчике, трусах и футболке. Трусы на мне обычные белые хлопковые, не предназначенные для свиданий, а удобные повседневные.
Аккуратно складываю одежду на подлокотник дивана, скоренько ложусь и тут же натягиваю на себя одеяло до самой шеи. Под ним сохранилось тепло, и постельное белье пахнет кондиционером и немного мужскими духами.
Отворачиваюсь к стене.
Платон выключает свет, и становится очень темно.
Мое сердце готово пробить грудную клетку, когда этот дьявол ложится рядом под одно одеяло со мной. Я пытаюсь замереть и не двигаться, но дрожь, охватившую тело, никак не унять. Я вся будто звеню и вибрирую от неизвестности и предвкушения чего-то невероятного, чего-то, что пока я сама понять не могу.
Кожей ощущаю жар мужского тела, а когда Платон закидывает на меня руку и подтягивает ближе к себе, мое дыхание с тихим стоном слетает с губ, и я тут же стискиваю зубы, мысленно ругая себя за необдуманные звуки.