Невидимка и (сто) одна неприятность - стр. 22
— Со мной такое уже было, — произнесла я почему-то шепотом. — Почти. Когда я тащила тебя к себе в комнату, меня перебросило с одного этажа на другой с теми же сопроводительными эффектами. Только без черноты. Что нам делать?
Вполне возможно, окажись я в такой ситуации одна, я бы уже орала и билась в истерике. А так… было страшно, конечно, жутко даже. Но без паники.
— Подождем, — голос Лагранжа тоже звучал скорее напряженно, чем испуганно. — Я думаю, что-то должно случиться.
Я не стала говорить, что в последний раз, чтобы что-то случилось, мне пришлось биться как придурошной и ждать шесть часов. Хотя по моим ощущениям шесть часов тогда все же не прошло…
Вот мы сейчас постоим тут, подождем, а где-то там (не знаю, где именно “там”, но это точно не “тут” пронесутся часы, дни, столетия, и когда мы вывалимся из этой темноты, никого из знакомых уже не останется в живых (это может быть грустно), и Горок давно уже нет (а вот это — не очень), и вообще мир неузнаваемо изменился, а мы — люди из прошлого…
Меньше фантастических романов надо читать! Я отвесила сама себе мысленную оплеуху, и попыталась сосредоточиться не на фантазиях, а на реальности.
Реальность ускользала. Единственным четким ориентиром, за который получалось зацепиться, оставался Даниэль Лагранж.
— Слышишь? — вдруг произнес он, и я почувствовала, как закаменели от напряжения мышцы под моими пальцами.
Я сначала отрицательно мотнула головой, и только потом — услышала.
Гулкие приближающиеся шаги.
Понять, откуда они звучат, было совершенно невозможно. А потом к шагам добавилось громкое сбивающееся дыхание. Кто-то бежал, задыхаясь. И когда во мне уже начала подниматься паника, в темноте вдруг как луч света прорезался силуэт. Определенно женский. Длинные светлые распущенные волосы и длинная ночная рубашка до пят.
Девушка бежала не к нам, а будто куда-то мимо нас. И то и дело оглядывалась. Совершенно незаметно из темноты стали проступать очертания интерьера, но они были зыбкими, как будто туманными, постоянно менялись не в силах закрепиться — колонны, коридор, узкая лестница, что-то невнятное…
Картинка возникла так резко, что у меня даже заслезились глаза. Хотя вокруг нас совершенно точно царила ночь, даже луна после полного мрака казалась ослепительной.
Мы — и девушка — оказались на крыше. На крыше нашего замка. К горлу подступила тошнота, а голова закружилась. Я по прежнему не чувствовала опоры под ногами, но высота несмотря на невесомость, казалась вполне реальной.
Девушка захлопнула за собой чердачную дверь, оглядела окрестности безумным взглядом, и осторожно ступая босыми ногами по наклонной черепице, направилась к нам.
— Эй! — Я вздрогнула, когда Даниэль ее окликнул.
И в то же мгновение вся картинка пошла трещинами и лопнула, на мгновение ослепляя.
Нас швырнуло вниз, больно ударив о твердь земную и на мгновение вышибив дух.
Я со стоном распахнула глаза, в которых плавали звезды и уставилась на небо — тоже ночное. Но вместо полной луны, заливавшей все светом мгновения назад, мой взгляд нащупал острые рожки новорожденного месяца.
— Осторожно, — произнес рядом Лагранж. — Без резких движений.
Я скосила на него глаза, послушно не торопясь подниматься, и почувствовала как мне натурально дурнеет — мы были на крыше.