Невеста Снежного барса, или Воровка напрокат - стр. 26
— Надеюсь, я не причинил тебе боли?
***
Я приходила в себя, намертво прижатая к полу. Безграничная усталость после выплеска эмоций, нежелание двигаться, крепкий надёжный захват сделали меня безвольной куклой в руках того, кто оказался гораздо сильнее. А ещё приятная тяжесть сверху, тепло, доверительный, мягкий голос и нежность во взгляде, до этого леденящем и строгом.
— Нет. Всё хорошо.
— Я всё больше и больше верю в то, что ты не имеешь представления о моём мире.
Моём мире. Так и сказал. Не «нашем».
Непозволительная близость крепкого, возбуждённого тела, мощь литых мышц, сумевших меня укротить, уложить на лопатки, сковать так, что вся истерика растворилась в забытье.
Мужские губы совсем близко с моими. Решительно сжаты. Так близко, что я видела каждую черточку на тёмно-розовой коже. Вдруг подумалось... Что будет, если коснуться языком его рта, станут ли губы податливыми, как отреагирует их хозяин?
С трудом оторвалась от жгучих мыслей и перевела затуманенный взгляд. Зелёные глаза сильно потемнели, налились непомерной тяжестью, словно их обладатель думал о том же самом, но не решался проверить.
— А как же руна?
— Я привык доверять ощущениям.
Ощущениям...
Его слова враз сбросили все покровы, полностью оголив нашу позу.
— Может, ты слезешь с меня? Я успокоилась.
И тяжесть мгновенно спала. Адлан поднялся мгновенно, оставив меня на полу. Я села, потёрла виски. Думать о каком-то неведомом даре, превращающем меня в дикую кошку, было невыносимо. Я не хотела становиться чудовищем, и старательно отодвигала реальность. Бред. Ну, бред же!
А потом... мой взгляд упал на запястье. Еле видимая татуировка, напоминающая голубоватый браслет, красовалась на светлой коже, тускло мерцая при дневном свете.
— А это ещё что такое?
— Что?
— Вот! — показала приобретение.
Адлан осторожно приблизился, наклонился и взял меня за руку. Изумление, мелькнувшее в миндалевидных глазах, а затем и откровенная настороженность, сменившая растерянность, подсказала, что дело со всех сторон дрянь! Я внимательно наблюдала за реакцией барса, с нетерпением дожидаясь ответа.
Воспользовавшись поддержкой, поднялась с пола, не сводя с мужчины пристальный взгляд. Мне не нравилось затяжное молчание, от которого я вновь закипала. Он что же... меня пометил? Заклеймил, как какую-то собственность? Я очень-очень ждала объяснений.
— Ты только не нервничай, Гайда, — осторожность в голосе звучала фоном. — Ещё одна неконтролируемая вспышка за такой короткий срок может привести к неприятным последствиям.
— Что это такое?
— Так бывает.
— Ты меня заклеймил, как лошадь?
— Ты всё не так поняла.
— Вот как?
— Так бывает, когда боги решают, что мужчина и женщина друг другу подходят.
— В вашем мире всё решают боги?
— Далеко не всё, но этот случай, можно сказать, исключительный.
Не стараясь высвободиться из захвата, приподняла руку, чтобы ещё раз всё рассмотреть, и тонкая ткань мужской рубашки сместилась выше. Вот тогда я заметила на запястье Адлана точно такой же рисунок. Те же витиеватые, еле заметные знаки.
Сердце дёрнулось в груди и зачастило вопреки усталости. Апатия медленно исчезала из крови, сменяясь новой волной раздражения. Это не мир, а набор каких-то условностей, тайн и аномалий! Эта чёртова магия даже правду не может сказать — руна ведь солгала! Теперь вот эти браслеты. О каком доверии к богам может идти речь, если всё вокруг напоминает дешёвый спектакль?